то, что резиденты военной разведки на Дальнем Востоке, в Маньчжурии, Корее и Китае, а также временно командированные на материк офицеры ГШ Японии действовали осмотрительно, не позволяя царским спецорганам, несмотря на тотальный контроль за перемещениями японцев, уличить себя в шпионаже. Сообщая 9 июня 1903 г. в Главный штаб об участившихся случаях появления японских офицеров и коммерсантов в Южной Маньчжурии, начальник штаба Квантунской области подполковник В.Е. Флуг высказал предположение о разведывательном характере их поездок, однако привести какие-либо доводы в подтверждение своей версии не смог162.

Как показывает анализ документов, поступавших по каналам военной разведки и МИД, к началу войны Генштаб Японии располагал достаточно полной информацией о численности и составе русской группировки войск в Забайкалье, на Дальнем Востоке и в Южной Маньчжурии, мобилизационных ресурсах, предназначенных для переброски из Харькова, Москвы, Нижнего Новгорода, Пензы, Казани, Иркутска и Омска на восток, пропускной способности Транссибирской и Китайско-Восточной железных дорог, которые, по мнению японской разведки, хотя и не были окончательно введены в эксплуатацию, но позволяли царскому командованию перебрасывать резервы на ТВД. Кроме того, 13 января 1904 г. военный атташе во Франции майор Хисамацу Садакото сумел добыть оперативный план русской армии163.

Таблица 2

Оценка 1-м управлением ГШ русской группировки войск на Дальнем Востоке, в Забайкалье и Южной Маньчжурии на 16 января 1904 г.164

Летом 1903 г. начальник Комитета по сбору и оценке разведывательной информации генерал-майор Фукусима Ясумаса представил заместителю начальника Генштаба генерал-майору Тамуре Иёдзо доклад о шансах Японии на победу в войне против России, который сводился к следующим пунктам:

1. Русская армия во время войны сможет выставить на Дальнем Востоке 230 000 человек, из которых в Сибирском, Приамурском военных округах и в группировке войск в Маньчжурии будет 160 000 человек, еще 70 000 прибудут из европейской части страны. Для скорейшей переброски резервов и приведения в полную боевую готовность тыловых частей потребуется как минимум 4 месяца.

Японская армия будет воевать с русской силами 13 пехотных дивизий, но в настоящее время сухопутные войска империи находятся в более выгодном положении. Тем не менее силы противника с каждым днем неминуемо и последовательно увеличиваются.

2. Поскольку Сибирская железная дорога является одноколейной, укладка полотна этой линии практически завершена, однако самым существенным ее недостатком является то, что строительные работы на южном побережье Байкала до сих пор не закончены и это делает невозможным непрерывное движение из европейской части страны. Для перевозок по озеру используются паромы и сани, в то время как запасы угля, воды, подвижного состава должным образом не подготовлены, что, в частности, зимой приведет к большому количеству аварий из-за низких температур. Следовательно, транспортные возможности Сибирской железной дороги сегодня являются недостаточными.

3. Ввиду того что прогресса в переговорном процессе с Россией нет, следует как можно скорее принять решение о начале боевых действий на суше. Кратчайший способ достижения победы императорской армии в войне против России только один – решиться на кампанию до завершения постройки Сибирской железной дороги165.

Фактически эти же аргументы легли в основу представленного императору 1 февраля 1904 г. начальником Генштаба итогового доклада «Оценка ситуации в Вооруженных силах России», в котором он констатировал численное превосходство японской армии над русской на Дальнем Востоке и низкую пропускную способность Транссибирской железной дороги, позволявшую перебрасывать из европейской части России за Урал не более 6 эшелонов с войсками в день. Выступая за немедленное нападение на Россию, Ояма подкреплял свои предложения конкретными цифрами: поскольку русская группировка войск в Забайкалье, Приамурье, Приморье, Маньчжурии и на Квантуне насчитывала 88 пехотных батальонов, 35 кавалерийских эскадронов, 25 артиллерийских батарей со 188 орудиями, Япония могла противопоставить им 156 батальонов, 54 эскадрона, 106 батарей и 636 орудий, которые при дополнительной мобилизации резервистов и быстром продвижении вглубь Маньчжурии и Кореи должны были упредить развертывание русской армии до паритетного уровня166.

Следует отметить, что «спусковым крючком» решения Оямы доложить императору мнение о необходимости немедленно напасть на Россию стала поступившая неделей раньше телеграмма военного атташе во Франции майора Хисамацу Садакото о том, что русские военный министр и начальник Главного штаба утвердили оперативный план боевых действий у Николая II, который, в свою очередь, наделил абсолютными полномочиями решительно настроенного на войну с Японией наместника на Дальнем Востоке Е.И. Алексеева. Как сообщал Хисамацу, Алексеев закончил формирование на Ляодунском полуострове 3-го Сибирского армейского корпуса и ждал прибытия дополнительных сил флота для Тихоокеанской эскадры, которые на тот момент находились в Красном море. Правда, в телеграмме содержалась информация об отсрочке наместником начала войны до завершения строительства доков в Порт-Артуре, однако Ояма воспринял ее как неудачную попытку противника ввести его в заблуждение и на совещании в присутствии императора 4 февраля сделал все от него зависящее, чтобы убедить Муцухито одобрить отправку сил армии и флота в Корею167.

С началом войны 8 февраля японское командование провело срочную реорганизацию разведывательной сети в Корее и Северо-Восточном Китае. Общее руководство ею перешло под контроль созданной указом императора от 11 февраля 1904 г. Императорской верховной ставки в составе двух равноценных управлений армии и флота, которые по указу от 28 декабря 1903 г. возглавили начальники Генерального и Морского генерального штабов, делегировавшие в Ставку большую часть своих офицеров. В новом органе функции двух оперативно-разведывательных управлений ГШ окончательно разделились: к 1-му управлению отошли вопросы оперативного планирования, в то время как 2-е управление занялось организацией и руководством всех видов разведки168.

Усилиями начальника 2-го управления ГШ генерал-майора Фукусимы разведорганы армейских объединений на Маньчжурском и Корейском театрах были укомплектованы опытными офицерами разведки из числа бывших резидентов во Владивостоке: разведотдел штаба 1-й армии возглавил подполковник Хагино Суэкити, 2-й – майор Исидзака Дзэндзиро, 3-й – майор Ямаока Кумадзи, 4-й – майор Матида Кэйу, 5-й – майор Муто Нобуёси169.

В период с 8 февраля по 1 мая 1904 г. главным театром военных действий японской армии против России стала Корея. Работа созданного здесь к началу войны разведывательного аппарата уже 19 февраля была парализована арестом передовыми частями русской армии резидента в Ыйджу майора Того Тацудзиро и спешным бегством из Кёнсона капитана Сакураи Кугадзи, которому, как писал 29 апреля 1904 г. в представлении к награждению орденом Золотого коршуна 5-й степени начальник Генштаба маршал Ояма, позднее удалось создать новую работоспособную резидентуру на восточном побережье страны: «После начала войны, соприкоснувшись с наступающим на юг противником, Сакураи сначала скрывался в