объясняя придурку последовательность приготовления блюд и лично контролируя весь поварской процесс. Будучи озорным приколистом, молодой консультант, коротая время в компании, скажем так ну очень неординарного персонажа развлекал себя довольно неоднозначными действиями. Заноза, проявляя интерес к достопримечательностям и истории малой родины Маляра, и слушая его рассказы, внезапно переключался на проблематику гей движения в Северной столице и интересовался отношением своего подопечного к лицам с нетрадиционной сексуальной ориентацией. А видя, как Маляришка теряется и смущается от подобных вопросов, Заноза «подливал»82 уже по полной программе гладя того по руке и громко восхищаясь его прелестной гладкой кожей. Актёрская игра молодого Консула была для Маляра настолько убедительной что, начиная всерьёз опасаться покушения на целостность своего сокровенного «дупла» тот вновь напрочь забывал, зачем и для чего он находился на кухне, и еда на двадцать человек снова была безнадёжно испорчена.

Заноза определил Маляру на той неделе один единственный вид последствий за «косяки»83 допущенные на кухне. Он собственноручно пробивал шлепки сыну Северной Пальмиры по голым «булкам»84 самодельной мухобойкой с добрым резиновым брызговиком на конце. К завершению недели от полученной «терапии» небольшой от природы «туз» худого Питерского гостя достиг цвета спелой сливы, а по форме и размеру мог конкурировать с всемирно известными прелестями Дженнифер Лопес. Весть о произошедших изменениях с задницей Маляра стремительно облетела деревенское реабилитационное сообщество и почти все приходящие гости с других домов сочувствующе просили «красавца» продемонстрировать это достижение. Впрочем, внезапный обладатель столь шикарного «туза» особо не обламывался и с готовностью поворачивался и оголял свой зад, выпирающий неестественно надутыми лилово-синими шарами из «плаварей»85. Увиденное зрелище неизменно вызывало смену настроения любопытствующих от первоначального фальшивого сочувствия до нездоровых восхищения и восторга. Счастливые обладатели телефонных фотокамер из числа консультантов и волонтёров спешили запечатлеть эту «внеземную красоту» на память.

А качество приготовляемой Маляром пищи ради чего изначально и затевалась вся эта экзекуция, если и улучшилось, то совсем незначительно. Группа стонала и заметно «негативила» от систематического недоедания. Доктор, глядя на всю происходящую вокруг вакханалию только лишний раз приходил к выводу и убеждал себя, что ему здесь абсолютно нечего делать и скоро весь этот бред закончится в его жизни. Потому что уже совсем скоро его День рождения и паханы наверняка, устроили ему эту краткосрочную командировку в столь экзотическое и экстравагантное место, чтобы он испугался, как следует, и наконец-то взялся за ум.

Своими выводами о скором освобождении Док делился с Коньком, не удосуживаясь при этом пояснять причину своей непоколебимой уверенности. Двадцатичетырёхлетний парнишка в зависимости от своего настроения по-разному относился к самоуверенной браваде старшего товарища. Он мог то с нескрываемым раздражением и злостью начать приводить в примеры сроки пребывания их соседей. То с хитрой ухмылкой спрашивать, когда тот сот собрался в побег, заявляя, что он бы не советовал, так как кругом были одни болота.

Конёк поделился с Доктором, как по приезду сюда его оставили на некоторое время без особого присмотра в чилинарии. Его внимание привлекла открытая оконная форточка в пластиковом окне, и долго не раздумывая, шустрый малый со шконки второго яруса шагнул в неё навстречу свободе, благо и джинсы, и кроссовки были при нём. Но вожделенной свободой мальчишка наслаждался совсем не долго, так как, совершенно не зная местности спасаясь от погони «врюхался» по самые уши в болотину, откуда и был извлечён преследователями. Про последовавшее наказание он всегда немного не договаривал, но Доктор был взрослым опытным человеком и нисколько не сомневался, что на самом деле за этой недосказанностью скрывалось очень многое…

И вот наступило второе воскресенье пребывания главного героя в плену. Ещё до ужина в деревню прибыла старая убитая Центровская «Газель» с продуктовой заявкой, посылками от родных и консультантской сменой. Борода, прибывший на смену Занозе на Первый дом с мрачным видом лично вручил Доктору два здоровых чёрных пакета и устное приветствие от родителей с пожеланием здоровья и терпения. Ноги главного героя обмякли от прилива недобрых чувств и он, усевшись на свой шконарь, принялся извлекать содержимое объёмных пакетов, даже не поблагодарив заботливого гонца.

Посылка содержала практически всё, что было необходимо ему на первых порах в этом месте. Там был и комплект постельного белья, и старый отцовский спортивный костюм, и изрядное количество трусов, носков и футболок. Матушка не забыла и про обувь, и про полотенца, гигиенические принадлежности, шорты и сладости. Папенькина рука чувствовалась в увесистом ежедневнике, журнале с кроссвордами и шариковыми ручками. Но окончательный удар по Докторовской психике нанесли поздравительная открытка ко Дню рождения с цитатой из Максима Горького и два рулона дешёвой туалетной бумаги. Эти предметы явно указывали ему на то, что День своего рождения и ещё минимум два месяца он на сто процентов проведёт здесь!

В тот момент ещё никто не мог увидеть логику, из которой проистекал этот прогноз, но в недалёком будущем вся деревня знала и хихикала по поводу того, что раз в два месяца к Доктору приходила посылка от любящих его родителей. В этой посылке в обязательном порядке помимо всего прочего имелись два рулончика туалетной бумаги, и было лучше в интересах собственной безопасности в этот день к нему не подходить.

А пока Док находясь как в бреду под воздействием собственных чувств машинально разбирал прибывшие вещи и складывал их аккуратно в их общий с Коньком вещевой ящик под шконарём. По совету своего юного товарища он припрятал некоторое количество конфет от обязательной сдачи всего съестного на кухню старшему повару. Так же он будет поступать и в будущем при получении почти каждой последующей посылки.

Его душу при этом раздирали гнев, ненависть и желание отомстить любой ценой своим пожилым ни в чём не повинным родителям. Те же самые чувства он будет испытывать и в будущем при получении каждой последующей посылки.

Боцман (Морской Волк)

Две недели со времени попадания Доктора в реабилитацию пролетели не то, чтобы достаточно быстро, но и нельзя сказать, чтобы мучительно долго. Распрощавшись с иллюзией скорого легального освобождения Док, пытался приспособиться к непривычным для себя условиям местной жизни, начал присматриваться к окружающим его людям. На следующий день после получения посылки и состоявшегося доверительного разговора с Глебом, о котором будет рассказано немного позднее его освободили от гири раздражающей не только её обладателя, но и как выяснилось на вечерних анализах чувств своим звоном цепи она бесила добрую половину обитателей избы. Долгожданное освобождение от проклятой «приблуды»