Заскочат сюда? Ну пусть, второй камень ещё был тёплым. Отмотаем время, если будет нужно.

Жене, что-то считая про себя, достал из аппарата ещё одну катушку и начал отматывать, сверяясь с временем. Появилась макушки говоривших. По крайней мере, этот незнакомец не лысый. А в отдалении теперь видно здание общаги, второй корпус.

В этом корпусе не жил никто из наших. Жаль, а то я бы поспрашивал, может, кто-нибудь выглядывал в окошко в тот момент? Нет, всё равно бы не увидели.

На одном из балкончиков общежития появился человек.

— Можно приблизить? — я ткнул пальцем на человечка.

Жене переставил катушку в другой аппарат и начал тыкать какие-то рычажки.

— Сильно не получится, — предупредил он.

Я это понимал, но участок изображения понемногу приближался.

Всё слишком размыто, лиц не разглядеть. Но заметно, что паренёк в одних трусах. Из комнаты выглянула девушка, похоже, вообще без одежды, и начала тащить его за собой. Но парень упирался.

— Эх, молодость, — месье Жене вздохнул с довольной улыбкой и добавил что-то на французском.

— Он идиот, — сказал я. — У неё жопа такая, а он…

И тут парень сделал то, что мог сделать только один человек среди всех, кого я знал. Он ушёл, но вскоре вернулся с фотоаппаратом, начал что-то выкручивать на объективе, а потом сделал пару снимков.

— Кирилл Новиков? — удивился месье Жене.

— Кирилл, твою ж мать, ты что там снимал? — спросил я вслух.

Я начал прикидывать план Академии. Фотоаппарат был направлен в ту сторону, где стояли эти двое. Так, уже теплее. Очень далеко, но, быть может, будет видно силуэт. Или Кирилл вспомнит что-нибудь?

На записи он наконец прекратил упираться, и девушка затащила его внутрь. Но кое-какая зацепка у меня была.

Правда была ещё одна неприятность. Мы сбегали с острова в спешке, а Кирилл всегда снимал на плёнку. Она наверняка должна быть где-то у него в комнате.

— Вот и отлично, — сказал я. — Месье Жене, я вам благодарен. Не хотите поступить ко мне на службу? Не как начальник охраны, а как контрабандист?

— Нет, Максим, я останусь, — ответил он, прикуривая сигарету. — Однажды мой маленький бизнес здесь вновь откроется. Не забудьте кактус.

— Ладно, удачи.

Совсем без приключений не получилось. Пока я добирался до комнаты Кирилла, пришлось разок отмотать время и раздобыть солдатскую форму в одной из комнат, в которых устроили казармы.

И это завело меня в другую ловушку.

При виде того, кто несётся по коридору в окружении толпы генералов, я замер у стены с таким тупым видом, какой только мог принять. Не очень получилось. Кактус я успел поставить на пол и закрыть ногой.

Тот, кто возглавлял колонну, медленно подошёл ко мне, громко дыша через нос. Медальки, которыми была усеяна его грудь, будто это чешуйчатый доспех, звенели при каждом шаге.

Император Тимофей Романов снял фуражку и посмотрел на меня злобными глазами. Кажется, в моём лице он нашёл жертву.

Так, пора отматывать время ещё раз.

Но я немного задержался. Глядишь, узнаю этого человека получше.

— Ты-то что тут делаешь? — хриплым голосом спросил он у меня.

Сейчас начнёт орать, а то и пристрелит. Кто-то из генерал уже достал пистолет, чтобы протянуть императору. Я слышал про это небольшое увлечение.

Но, кажется, я знаю подход к таким людям.

— Охраняю вверенный мне пост от врагов Его Императорского Величества! — заорал я так, что заболело горло.

Такие напыщенные офицеры любят, когда солдат тупой, но наглый. Или как там говорилось? Придурковатый, но лихой?

— Хорошо, — император одобрительно кивнул. — А где находятся мои враги?

— Узурпатор сидит в столице, Ваше Императорское Величество! — уже с хрипотцой в голосе заорал я.

Император Тимофей повернулся к своим и одобрительно кивнул ещё раз. Генералы заулыбались и закивали чуть ли не все разом.

— Молодец, солдат, — сказал Тимофей. — Благодарю за службу.

— Рад стараться, Ваше Императорское Величество!

Он криво улыбнулся, снял одну из медалек со своей груди и воткнул мне на форму, прямо на грудь, проколол кожу. Я остался стоять с придурковатой улыбкой, а император пошёл искать новую жертву.

Я снял медаль, чтобы посмотреть, что на ней написано. «С Днём Рождения!» гласила медаль. Похоже, остальные у него такие же важные и выдающиеся.

* * *

Добраться домой получилось без приключений. Заплыли на Шуваловский остров, где я оставил нескольких сбежавших студентов, кто хотел отправиться домой, а остальных оставил под команду Серёги.

Надо было бы остаться на этом острове, но на Воронцовском дела были намного важнее. Надо бы купить вертолёт или лучше самолёт, чтобы летать быстрее. Правда, ещё придётся делать аэродром, но это мелочи.

Подлодка высадила меня и профессора Шульца в порту. Алекс, ожидал меня с целым взводом штурмовиков.

— Тут есть небольшие изменения, — сказал он, пока мы садились в бронированную машину. — Тебе понравится, князь.

— Какие изменения?

— Я обещал, что не скажу Лере.

Ну ладно, подождём.

Но мне и правда понравилось.

— Как тебе? — спросила Лера, когда я вышел из машины.

— Это просто, — я никак не мог подобрать слова. — Это всё оху… очень красиво, Лера, спасибо.

Я обошёл всё. Всего за несколько дней поместье преобразилось. Они вычистили двор, перевели куриц и коз в другое место, посадили цветы и плодовые деревья. Нанятые рабочие ремонтировали фасад и меняли окна.

Над главным входом разместили огромный начищенный герб Воронцовых с грифоном. Ветхие заборчики снесли, прямо сейчас садовники собирали живую изгородь.

Появился гараж и даже какая-то машина в нём. В некоторых местах торчали кондиционеры, но не на главном фасаде. Разгребли помойку на заднем дворе и даже нашли под грудами мусора пруд, что был там лет сто назад.

Но изменения касались и не только красоты. Вокруг срубили часть леса, чтобы никто не смог подойти к поместью незамеченным. Разместили новые пункты охраны и дорогие камеры.

Да и сами охранники теперь расхаживали в новенькой броне и с умными шлемами, объединёнными в общую сеть.

— Я рада, что тебе понравилось, — сказала Лера.

— Когда ты столько успела?

— Это не сложно, когда есть столько денег. Но ещё много чего надо сделать. Ремонт внутри, мебель другую, на кухню всё новое… но одно место оставим нетронутым. Кабинет твоего отца.

— Да, — я кивнул. — Он пусть таким и будет. Стол должен остаться. Спасибо. Уж в тебе я всегда был уверен.