Шрифт:
Закладка:
Смеяться эти двое перестали мгновенно. Переглянувшись всего лишь на миг, они как-то по-особенному, оценивающе посмотрели на рыжую. И она поняла, что попала в самое сердце.
– Если ви освободите меня от работы и… скажем… обеспечите мине груши на ежедневной основе до тех пор, пока я таки не сиграю в ящик, то я продемонстрирую вам это место.
При чем здесь груши и о каком кладе шла речь, я, честно говоря, не понимала совершенно, но любопытно было до жути. И главное, звучало так интересно – «Клад „Тысячи кораблей“». Впрочем, «Пират-призрак» тоже равнодушной меня не оставил. Настоящих призраков я не видела ни разу в жизни.
– А не жир-р-рно ли вам будет, мамзель? – возмущенно замахал Рич крыльями, чтобы зацепиться лапами за свою веревку. – Ишь ты, груши ей каждый день подавай.
– Харю захлопни, пернатый, – неожиданно рявкнула птичка, да так, что у меня ложка в котелок упала, я сама пальцы обожгла, а кок со своей веревки едва не свалился и теперь хватал ртом воздух, пораженный чужой наглостью до глубины своей пернатой души.
Невозмутимым оставался только господин Айверс, чьи сильные руки были сложены на груди.
– Кэп, а давай ее зажар-р-рим, а? Видно же, что вр-р-рет облезлая, как дышит.
– Сами ви облезлый! Шли бы ви кибитки красить, – не осталась морская свинка в долгу и обратилась непосредственно к капитану: – Чи шо? Как вам это нравится?
– Обсудим условия договора в моем кабинете, – внезапно согласился мужчина, чем очень меня удивил.
Открыв клетку, он, как галантный кавалер на балу, протянул даме ладонь, куда та с важным видом перелетела. Камбуз они покинули вместе. И чего, спрашивается, приходил?
– Клетку убер-р-ри в кладовку, – скомандовал Рич, но на меня не смотрел.
Взгляд его был устремлен на лестницу, где уже никого не наблюдалось. Ох и проехалась эта дамочка по его самолюбию! Да и мои ожидания не оправдались. Вместо милой волшебной зверушки я притащила на судно матерую наглую птицу. Будто одной мало.
– А что, правда такой клад существует? – спросила я как бы между прочим, наблюдая за тем, как левитирует по воздуху котелок с соусом.
Про ложку собиралась молчать до последнего.
– Да вранье это все, – махнул птиц крылом, и железные подносы с запеканкой взмыли вверх. – Просто работать не хочет, вот и выдумывает.
– А про призрака тоже вранье?
Переложив нарезанный хлеб на другой поднос, я прикрыла его чистым полотенцем.
– Да как сказать. Среди пиратов история эта давно ходит. Мол, жил на свете пират, что обладал магическими способностями и не имел команды: она ему была просто не нужна. Ходил по морям-океанам один на своем корабле да на судна нападал и каждый раз захватывал.
– А дальше что? – оживилась я, обнимая поднос.
– Помер, – усмехнулся Рич. – Но говорят, что перед смертью он все награбленное закопал на одном из диких островов, но где именно – никто не знает. Да байки это все, кочер-р-рыжку мне в ухо… Пошли уже кормить эту ораву вечно голодных. Скоро узнаем, насколько мы в этот раз р-р-разбогатели.
Мне отчего-то было совестно стоять на палубе после завтрака вместе с командой. Так или иначе, капитан собрал всех, чтобы озвучить примерную стоимость награбленного, а я вроде как и матросом не была, и в захвате судна толком не участвовала.
Именно по этой причине, забрав часть грязных тарелок, я намеревалась вернуться в камбуз, но капитан меня остановил. Пришлось становиться на место к бочкам, которые заменяли стол для раздачи на этот раз.
Когда общая цифра прибыли прозвучала, пираты ликовали несколько минут. Только по их довольным лицам я и поняла, что заработали они много.
Сама я в деньгах разбиралась плохо, а если точнее, то не разбиралась вообще. В имении у нас был управляющий, а за бюджетом графства следил отец.
– Тридцать процентов уйдет в общий котел, пять мне, а остальное на всех, – тем временем продолжил Арс, и матросы возликовали повторно, вдруг начав обниматься и подкидывать вверх свои платки и треуголки.
Конечно, насколько я поняла, цифры были озвучены примерные, но даже я могла посчитать, что в «общий котел» отправится около полутора тысяч золотом, капитану – чуть меньше трех сотен, а команде – где-то по пятьдесят золотых каждому.
Да, в деньгах я не разбиралась совершенно. Не знала, сколько стоит мешок сахара или бальное платье. Но с математикой дружила с детства. Мой учитель – некогда обедневший из-за карточных игр аристократ – называл этот предмет искусством, познав которое человек способен подчинить себе мир.
Неловко придвинувшись на шаг ближе к стоящему рядом господину Айверсу, я, чувствуя, как заливает щеки краской стыда, все же решилась шепотом спросить:
– А мне тоже доля достанется?
– Ты же член команды. Конечно, – произнес он с такими интонациями, будто говорил нечто очевидное. – Выдам, как только обменяем товары на деньги.
– А где мы их обменяем? – спросила я еще тише, окончательно стушевавшись.
Мне не хотелось брать эти деньги. Совсем не хотелось, ведь я их не заработала, но и не взять не могла. Потому что хорошо понимала, что мне нужны СВОИ деньги.
Мало ли что может произойти! А если высадят меня где-нибудь? А если поругаемся? Да и ведь невозможно всю жизнь пиратом быть да по морям рассекать. Глубоко в душе я лелеяла надежду вернуться домой и отобрать у Зверя графство.
И отомстить. Чего бы мне это ни стоило.
Но для мести нужны были деньги. Наемная армия забесплатно помогать не станет.
– Есть у нас одна тихая гавань, – улыбнулся Арс одним уголком губ и тихо поинтересовался: – Не сильно испугалась?
Если и возможно было покраснеть еще больше, то в этот момент я определенно достигла пика. Потому что сразу поняла, о чем спросил капитан. Об инциденте, что случился на захваченном судне.
На миг зажмурившись, я прогнала воспоминание об убитом мужчине. Моя совесть плакала и стенала, ведь из-за меня кого-то лишили жизни, но я раз за разом напоминала себе, что на месте того торговца могла быть я. Если бы господин Айверс не успел.
– Страшно было, – призналась я честно.
– Это еще не страшно. Страшно, когда холодное лезвие касается шеи и до смерти остается всего один вдох. А сегодня… Считай, что ты прошла боевое крещение.
Капитан выглядел добродушным и говорил с оптимизмом в голосе. И я была даже с ним согласна. Мне и правда невероятно повезло, а еще в следующий раз я определенно буду осторожнее, но…
На смену воспоминаниям об убитом торговце приходили другие – о Пейди, которая вот так точно сидела в луже крови под светом одинокой свечи, а я ее оставила.
Пальцы против воли сжались в кулаки. Ногти впились в воспаленную от холодной воды кожу, и это отрезвило.