Его пальцы бренчали по аккордам гитары, и из его рта вырывался тихий жужжащий звук. Когда Эйден репетировал эту песню, он хотел, чтобы она была мягкой и комфортной, и его сладкий голос как раз это и обеспечивал.

Первый куплет появился ровно через пятнадцать секунд после начала песни.

«Раньше я задавался вопросом, что значит жизнь…»

«Может быть, это просто повод для мечтаний…»

«А может, и больше, но я не знаю…»

«Но ничего страшного, в конце концов, так течет наша жизнь…»

Первый куплет был спет невероятно мягко, Эйден как будто шептал, а в конце даже начал тихонько напевать.

Медленно активировался его особый навык, и от его гитары и тела начал исходить белый свет. Белый свет вскоре окутал и Стивена, и команду.

Хотя в этот момент он все еще был немного слаб.

«Я часто задаюсь вопросом, кто мы».

«Мы история или просто сценические шкуры…»

«Птицы в небе или медленно тающий лед».

Именно тогда бренчание на гитаре Эйдена стало немного быстрее. Темп песни был медленным с самого начала, но теперь приблизился к припеву; оно подхватило.

Белый свет тоже усилился и вдруг затрещал, как молния. Он этого не заметил и просто растворился в песне.

Стивен, который был ближе всего к Эйдену, мог чувствовать всевозможные эмоции, проникающие в его сердце под воздействием белого света.

То же самое было и с экипажем.

‘Ух ты! Эта песня…’

«Это так умиротворяюще».

«Я слышу такую ​​успокаивающую песню после долгого времени».

Таковы были мысли членов экипажа. Несмотря на то, что они стреляли, они не могли не погрузиться в песню.

Тут-то и начался хор.

«О, жизнь — это сказка…»

«Иногда короткие, иногда длинные».

«Это может быть печаль или слава».

«Мы никогда не знаем, что это будет».

— Но это просто наша судьба.

В этой песне Эйден попытался включить в нее все, что он до сих пор понимал о жизни. Жизнь похожа на коробку конфет, мы никогда не знаем, что нам достанется.

Никто никогда не знает, что вы собираетесь получить. Это может быть счастье, а может быть отчаяние. В общем, это была смешанная сумка.

Хотя он знал, что песня не идеальна, это было лучшее, что Эйден мог сделать прямо сейчас.

«Я не знаю, жизнь написана на звездах или на наших ладонях».

«Возможно, ответ не в этих землях».

— Но одно я знаю точно.

После этого припев начался снова, когда Эйден приблизился к финалу песни. В этот момент потрескивающий белый свет внезапно приобрел серебряный оттенок.

Это также привлекло внимание Эйдена, но он не переставал играть на струнах гитары и продолжал петь.

«О, жизнь — это сказка…»

«Иногда короткие, иногда длинные».

«Это может быть печаль или слава».

«Мы никогда не знаем, что это будет».

— Но это просто наша судьба.

Именно тогда песня подошла к концу. Мягким напевным тоном он попытался закончить песню. Внезапно из него хлынул серебряный свет, который попытался смешаться с белым светом, уже присутствующим в воздухе.

Эйден впервые почувствовал что-то волшебное в своем пении. Он сразу связал это с появлением серебряного света.

Хотя белый свет по-прежнему преобладал, теперь он смешивался с нитями серебряного света.

«Я просто хочу, чтобы мы могли перемотать вперед плохие части».

«Может быть, просто заморозить хорошие части».

«Так, чтобы они длились вечно».

Песня закончилась легким напевом, и Эйден медленно отпустил струны. Хотя музыка закончилась, атмосфера не изменилась.

И белый, и серебристый свет в воздухе некоторое время окутывали лужайку.

Это дало Эйдену достаточно времени, чтобы внимательно рассмотреть серебряный свет.

«Это выглядит немного иначе, чем белый свет».

Когда он впервые увидел белый свет, он подумал о нем как о музыке. После этого он иногда видел более плотный свет, как во втором круге, а иногда более слабый, как это было в первом круге.

Но он никогда не видел серебряного света.

Изучив его дальше, Эйден почувствовал, что это была более сильная версия белого света.

«Это дает похожее ощущение. Но сильнее, изысканнее.

Эйден подумал, когда иллюзорные лучи света начали угасать.

13 Глава 13. Анализ Стивена

Глава 13

Потребовалось немного времени, чтобы остатки света полностью исчезли из комнаты. Только после этого Стивен смог немного лучше контролировать свои эмоции.

Его мысли каким-то образом на мгновение унеслись в далекий мир из-за песни Эйдена.

«Этот парень, я не знал, что он так хорош».

Стивен был тем, кто наблюдал за выступлениями певцов более десяти лет, поэтому он понял, на каком уровне они могут находиться.

По его мнению, Эйден идеально подходил для новичка, хотя в этом сезоне он слышал голоса лучше и с большим контролем. Но Стивен был совершенно уверен в одном.

«У него есть много возможностей для совершенствования, а его музыкальное чутье и творческие способности весьма экстраординарны. Более того, в нем есть какая-то особенная атмосфера».

Он вспомнил знаменитых певцов, которых знал и с которыми работал. Все они имели одинаковую уникальную атмосферу.

В конце концов, чтобы стать известным певцом, нужно многое сделать.

Но он также знал, что многие известные певцы просто растратят свои таланты, увлекаясь наркотиками, женщинами и богатством, что поставит под угрозу их карьеру.

В каком-то смысле это было обычным явлением в Голливуде.

«Стивен, спектакль закончился некоторое время назад. Скажите что-то.»

.

Он сел прямо, осознав свою ошибку, и уставился на Эйдена, прежде чем открыть свои мысли.

«Твоя песня… ты сказал мне, что готовил ее последние два года? Это ясно продемонстрировано в вашей тяжелой работе через песню. Молодец, я не думаю, что слышал такую ​​​​хорошую песню много лет».

«Спасибо.»

Эйден знал, что Стивен был искренен. Он сам видел, как последний растворился в песне, которая, как он предположил, была результатом действия серебряного света.

«Даже если бы я хотел, я не могу указать на явные ошибки. Песня была прекрасна, и твой голос только добавил ее». — сказал Стивен. После небольшой паузы он добавил: «Я не часто говорю это людям, но эта песня легко может стать заглавной на альбоме любого певца. Это было так хорошо!»

Эйдену хотелось подпрыгнуть от охватившего его экстаза. Только он знал, как усердно он работал над песней — отказываясь от сна и находя нужные эмоции, чтобы добавить к ней.

И, в конце концов, ему это