Саундтрек к главе: Sia – Courage to change

В клубе битком. Я нахожу своих друзей не сразу, они сидят за столиком во втором ряду от сцены.

– О, нищеброды, на нормальный столик денег зажали? ― спрашиваю со смехом, когда мы с Беллой подходим.

– Ты ж не скинулся, ― отвечает Саня. ― О, привет, Рыжая.

– Привет, спортсмен, ― отвечает она.

Я успеваю только познакомить друзей с Беллой и заказать нам напитки, когда начинается концерт. Тим, как всегда, великолепен. Они с бандой пишут свою музыку и играют на вот таких небольших сценах. Но те, кто уже их знают, следуют за группой из клуба в клуб. Концерт заканчивается на очень яркой ноте, новая композиция парней разрывает зал. Я смотрю на аплодирующих людей, как гордый за своего ребенка отец. Хочется вскочить на стол и кричать: «Это мой друг»! странное и совершенно неуместное чувство. Но Тимоха практически вырос у нас дома. Пока его пьяный отец избивал мать, Тим отсиживался у меня. Так что он мне практически как младший брат.

Через час мы уже в модном клубе в другом конце города заливаемся алкоголем. Через два начинаются безумства. Бестия танцует у меня на коленях и предлагает нюхнуть кокс. Я не люблю наркотики. Если я знаю, что после алкоголя у меня будет болеть башка, но в целом я буду трудоспособен, то ты никогда точно не знаешь, как закончится история с наркотиками. Как, и главное ― где. Плавали, знаем.

Но еще через час берега окончательно потеряли очертания. За нашим столом какие-то шлюхи полируют колени моих друзей, а Бестия ― мои. Не знаю, откуда берется белый порошок, но Белла не оставляет мне и шанса на сопротивление. Она берет меня за руку.

– Идем.

– Куда?

– Там и узнаешь, Красавчик.

Белла подмигнула мне, и мы нетвердым шагом двигаемся по темным коридорам. Кажется, музыка грохочет в каждом углу этого помещения. Ее становится так много, что мне хочется скрыться как можно скорее. Белла затаскивает нас в туалет, проверяет кабинку, а потом запирает дверь. Она смотрит на меня горящими глазами, когда запрыгивает на столик справа от раковины, широко разводит ноги и задирает юбку. Я, не мигая, смотрю на развилку бедер и розовые губки, не прикрытые бельем. Рот тут же наполняется слюной. Я неосознанно засовываю руку в карман и нащупываю презерватив.

Бестия ставит одну ногу на раковину, а потом разжимает ладонь, в которой лежит маленькая колба с белым порошком. Я не шевелюсь и хмуро смотрю на то, как она снимает крышечку, облизывает свой мизинец, окунает палец в порошок и слизывает его. А потом… Белла опускает бутылочку к своей киске и посыпает ее коксом.

– Ты хотел вылизать меня, ― произносит она, мурлыча. ― Так сделай это.

Сейчас наступил тот момент, когда мне, возможно, дан единственный шанс попробовать испорченную девку на вкус. И я, мать вашу, им воспользуюсь. Я приседаю между ног Беллы, закидываю свободную себе на плечо и провожу языком длинную дорожку от самого вода и доверху, вылизывая начисто. Порошок смешался с ее запахом и вкусом. Белла влажная, возбужденная и чертовски привлекательная. У меня от нее сносит крышу, и я впервые в жизни чхать хотел на последствия.

Я чувствую, что Белла напрягается, а потом вижу, как она насыпает себе на руку порошок и вдыхает его. Откидывает голову назад и смеется.

– Ты ненормальная, ― говорю я, глядя на нее.

– Да. Так трахни меня.

– Это тебе не поможет, ― отвечаю с ухмылкой, вставая и расстегивая джинсы.

– Поможет. Правда, всего на пару часов, а потом все равно все будет дерьмово. Сделай это, Красавчик.

И я трахаю ее. Сначала врываюсь, пока она сидит на стойке. Закидываю ее ноги себе на предплечья и вколачиваюсь до звезд в глазах. Потом нагибаю над раковиной и заставляю смотреть на себя. Потом Белла отсасывает. Потом я держу ее на весу и снова трахаю. Я никак не могу кончить, хотя Белла уже трижды достигла оргазма. А у меня как будто удовольствие с оттяжкой. Я понимаю, что это херовое влияние наркотиков, но я уже ничего не смогу изменить.

Я беру Беллу грубо, по-звериному. Кусаю ее, оставляю синяки и ссадины, когда ее нежная кожа трется о столик с раковиной. Оставляю засосы, прокусываю нежные губы до крови и пью ее. Белла все это время подзадоривает меня, злит и раздражает, а потом мне снова хочется ласкать ее, но это тоже ненадолго. Какой-то бешенный, дурной круговорот, который я никак не могу остановить. Кончаю я Бестии в задницу. Даже сейчас, по прошествии времени, я так и не смогу сказать, как я там оказался. Без смазки, без подготовки и без нежности, которая должна сопровождать это. Как будто акт насилия, который сама же Бестия и поощряет.

Мы сидим на столике и смотрим друг на друга. Все плывет и кружится. Так херово мне давно не было.

– Я не употребляю наркоту, ― говорю заплетающимся языком.

Белла поправляет стянутую до пояса футболку и опускает юбку.

– Ты еще и не куришь, ― говорит она. ― Какой-то неидеальный идеал, Красавчик.

– Ты сейчас херню сморозила, ― хмыкаю я.

– Не-е-ет, Олежка, ты такой и есть.

Белла тянется к сумочке и достает оттуда сигарету и зажигалку. Подкуривает и смачно затягивается.

– Здесь детекторы дыма.

Она пожимает плечами.

– Ну выгонят меня покурить на улицу. Кому какое дело? Да и вряд ли они работают.

– Любишь нарушать правила, ― не спрашиваю, констатирую, потому что знаю, что так и есть.

– Люблю нарушать.

– Дай.

Я тянусь за ее сигаретой и делаю то, чего не делал уже лет пять: смачно и глубоко затягиваюсь. Меня ведет еще сильнее, тело тяжелеет, при этом становясь каким-то невесомым.

– Эй, верни, ― просит Белла, протягивая руку, но я ее отталкиваю.

– Так давно не курил.

– Ясно, ― отрезает она и достает вторую сигарету.

Мы курим в тишине. Как только тушим окурки в раковине и выбрасываем их в урну, я подаю Белле руку и помогаю спуститься со столика.

– Поехали домой? ― предлагаю я.

Белла вжимается в мое тело и смотрит пьяными глазами. Она широко улыбается и медленно качает головой.

– Это было мое третье желание, ― шепчет она, подавшись вперед, а потом отстраняется.

– Что? ― я не сразу догоняю, о чем она.

– Ну ты же обещал быть моим Джинном. Вот. Это было последнее желание.

– Чтобы я трахнул тебя в клубе?

– Чтобы ты стал первым, чьи губы коснутся меня там.

Она опускает взгляд на свой живот.

– Погоди, Беллла…