женщин: люблю рыжих. А тебя, выходит, на имена тянет?

— А?..

Геннадий явно не понял, о чём Борщ говорит. Ну, он ведь выпивал — наверняка соображает не так быстро, как во время работы.

— Имею в виду, что была блондинка, прямо валькирия с картин. А теперь брюнетка. Но зовут-то Ритами обеих.

Глаза Гены округлились — почти приняли форму его очков.

— В смысле?

Теперь уже Борщ, похоже, чего-то не понимал. Тааак… надо заново проговорить. С чувством, с толком, с расстановкой.

— Извиняй, если это плохая тема… да точно плохая, понимаю. Я о чём: Рита, жена твоя первая, она же была блондинкой. Я прекрасно помню, мы ещё общались с тобой тогда. На свадьбе был. А теперь тоже Рита, но брюнетка. Вот я про что.

Гена, кажется, немного опешил.

— Друг… ты чего? Какая брюнетка? Рита даже не красилась никогда. Как была блондинкой на свадьбе, так и осталась.

И вот тут Борщ почувствовал, будто внутри что-то упало. Из-под сердца к самой заднице.

Самым логичным в этой ситуации было подумать, что его всё-таки не долечили. Или что он очень зря пропустил приём таблетки, пусть это не должно было повлечь тяжёлых последствий — за один-то день. Не суть. Если рокер годами видел воображаемую Ши, говорил с ней, даже будто потрогать мог — не так уж странно принять блондинку за брюнетку.

Странно, конечно, однако не очень. Можно даже отбросить всё прочее: у знакомой ему Риты сиськи были на полтора размера больше, да и рост повыше, и черты лица не те, но…

…но имелась деталь, которая вмиг рушила простое объяснение «я опять схожу с ума».

Окей: Илье могло причудиться что угодно. Однако историю о том, как первая жена Геннадия с год назад пропала без вести, Борщ знал совершенно точно. Тут уж никаких глюков! Это обсуждали все знакомые. Менты, в конце концов, расследовали — и ещё как, Гена чудом не угодил в СИЗО, будучи единственным подозреваемым.

До этой секунды Борщ был на все сто уверен: нынешняя Рита — новая, вторая супруга его друга. Появившаяся совсем недавно, как раз после этого он сделался нелюдимым. Просто совпадение, что имя то же, мало ли в России-матушке всяких Рит?..

Безумие!

— Илюха, ты себя хорошо чувствуешь?

Нет, чёрт возьми. Не хорошо. С собственной протекающей крышей Борщ смирился уже давно. В конце концов — не факт, что такое можно вылечить до конца. Но безумцем сейчас точно был не он. Это Гена, мать его, нихера не помнил об исчезновении жены! И более того: новую женщину в своём доме... принимал, сука, за старую.

На полном серьёзе.

— Да… хорошо чувствую… блин, забей. Это я так тупо пошутить пытался. Отсылка к одному фильму новому, я в Москве видел. Ты-то не смотрел, наверное, у вас кинотеатров не водится.

Гена вмиг расслабился. Он захохотал, хлопнул Борща по плечу.

— Ааа! Ну, хорошо, что ты всё такой же шутник! Блин, а я повёлся прямо… что за фильм? Скачаю, посмотрим с Ритой… я твоему киновкусу всегда доверял.

— Вылетело из головы название. Арт-хаус корейский. Вспомню — скажу.

— Хорошо! Ладно… давай, комнату для гостей покажу тебе. Спать пора бы… завтра на речку пойдём! Ты ж рыбачить ещё любишь?

Борщ только кивнул. В горле совершенно пересохло, ничего произнести не удалось.

***

Уснуть Борщ, разумеется, не мог. Уже час или, может быть, все два пялился в дорогой натяжной потолок — и совсем не из-за непривычно светлой ночи.

Он был бы счастлив, по-настоящему счастлив объяснить происходящее своими бедами с башкой. Ладно, принял одну бабу за другую — а вот такого по пьяни не бывало, когда сам женатым ходил! Окей, всё не так сложно проверить: смартфон, «ВКонтакте», поиск по стенам…

Все посты о годичной давности исчезновении Риты были на месте. Нашлись даже новости на куцых местных сайтах, где обсуждать больше особо нечего. Вот фотографии: лыбящийся в тридцать два зуба Гена обнимает скандинавского типа блондинку. Хоть сейчас её в кино про викингов. Рита с фотографий абсолютно ничем не напоминала ту стерву, что спала сейчас в соседней комнате… если спала.

Ну уж нет, поехал крышей тут явно не Борщ, сколь бы логично это ни звучало.

Получается, с точки зрения Гены ничего год назад не случилось. И даже на собственной-то странице в соцсети он не видит ни старых фотографий со старой Ритой, ни многочисленных записей об этой печальной истории. При том Илья не нашёл ни одного снимка с нынешней хозяйкой дома.

Ко всему прочему, где-то в укромном уголке сознания тлел уголёк одной мысли.

Борщу казалось, будто он может объяснить всё творящуюся дичь. Как будто он знает, что здесь происходит, слышал о чём-то подобном, кто-то что-то когда-то ему рассказывал… но вспомнить не получается.

Мешают медикаменты. Даже за этот кончик мысли уцепиться удалось просто потому, что пилюля не была проглочена вовремя. Всё-таки проклятые таблетки не только лечат. Они отупляют. Именно потому Борщ больше не может писать музыку. Пилюли что-то блокируют в его голове… включая столь нужную сейчас информацию.

Илья понял это уже пару часов назад, а потому совершенно сознательно таблетку так и не выпил. Баночка с маленькими неверными друзьями покоилась в кармане джинсов, валявшихся на кресле в углу.

Борщ ждал.

Он ждал появления Ши. Надежда, конечно, очень слабая — воображаемую подругу люди в белых халатах если не вымарали из его головы совсем, то уж точно загнали на самое дно. И понятное дело, что Ши — ненастоящая, лишь проекция сознания, плод болезни мозга. Но только она сейчас могла помочь.

Часы на стене мерно тикали, небо за широким окном постепенно темнело — но всё-таки не до конца. В доме что-то шуршало и поскрипывало.

— Я соскучилась, сладкий.

Началось.

Саму девушку Борщ не видел, даже не ощущал её незримого присутствия, как это часто бывало. Пока — только голос в голове, который он когда-то списывал на наркоту. Да, сначала был только голос. Прочее началось потом.

— Ты ведь не думал, что я тебя бросила? Никогда, сладкий, никогда. Я только немножечко отошла в сторону. Знаешь, я не ревную. Даже не обижена на тебя, честно-честно. Люблю по-прежнему, хоть ты и поступил со мной плохо.

— Мне нужна помощь.

— Тебе? Или другу? Вот ему-то помощь не помешает, тут