— Не глупи. Ты весь день помогал чувствовать себя лучше. Мне необходимо было поговорить с кем-нибудь о счастливом времени, проведенном с папой. Мама еще не готова. Сейчас мне гораздо легче, чем в последние дни. Я была сосредоточена на потере, а не на целой жизни рядом с ним. А ты напомнил о том, что в ней было столько хорошего, за что стоит быть благодарной.

— Ну ладно. Не знаю, как мне это удалось, но счастлив, что тебе легче.

— Зайдешь к нам? Приготовлю ужин на скорую руку: пасту или что-то в этом роде.

— Честно говоря, меня просто сносит. Пару часов назад уже подумывал попросить тебя сесть за руль, а самому завалиться на заднее сиденье рядом с Оуэном. И дать храпака с пузырями.

Бет посмотрела на сына.

— Похож на спящего щеночка, правда?

— Это ты сказала. — Я усмехнулся.

— Ладно, еще раз спасибо за сегодняшний день. Готов завтра к приключениям?

— Ловлю на слове. Принесу ланч. ПиБи и Джей для нас с моим юным напарником и нож с вилкой для поедания тобой трех жирных аризонских жуков.

— Не буду есть жуков, мошенник!

Бет открыла дверь, я заглянул в слабо освещенное нутро машины. Оуэн даже не пошевелился.

— Он и вправду вырубился.

— Этот ребенок может спать, даже если в его комнате воет сирена пожарной тревоги.

— Не уверен, что это хорошо. Собираешься разбудить его?

— Нет. Просто отнесу и уложу в постель.

— Давай я.

Оуэн был довольно крупным для своего возраста. Пятьдесят фунтов, а то и шестьдесят.

— Он весит как раз вполовину меньше тебя.

Бет не ошиблась. Парнишка даже глазом не моргнул, пока я отстегивал его от сиденья, вынимал из машины и, как пожарник, взваливал на плечо. Свисал неодушевленным предметом.

— Где его комната? — спросил я, когда мы были на середине кухни.

— Вниз по коридору, первая дверь налево. Мне надо в ванную.

— Окей.

В комнате Оуэна было темно, а я не хотел рисковать, поэтому включил свет. Как я и думал, малыш даже не шелохнулся. Я осторожно положил его на кровать и укрыл одеялом. Никогда раньше не укладывал ребенка, так что этот момент застал меня врасплох. С минуту я изучал спящее лицо мальчика. Какой же это был потрясающий ребенок — счастливый, полный приключенческого духа.

А каково это — укладывать на ночь собственного сына?

Я бы читал ему книжки. Определенно, ему бы нравились страшные истории. Никаких таких диетических рассказов о поездах. Я улыбнулся, представив Джию, вошедшую как раз во время чтения очередной не подобающей возрасту истории. Как бы она нас ругала в сотый раз! Понаблюдав за малышом пару минут, я бы отправлялся в свою спальню. И занимался бы там грязными делишками с его матерью.

Разгорячившись, я полюбовался на проносившиеся в голове развратные картины. И вдруг понял, что своего сына я укладывать не буду. Это будет ребенок Эллиота.

Посмотрев в последний раз на Оуэна, я вышел в коридор.

Бет на кухне разливала вино.

— Хочешь по бокальчику?

— Не стоит. Но спасибо. Увидимся завтра? Как насчет часов одиннадцати?

Улыбка на лице Бет погасла, но усилием воли она заставила ее вернуться.

— Конечно. Отлично. Еще раз благодарю за сегодняшний день, Хит.

Вернувшись в гостиничный номер, я открыл бутылку пива из мини-бара и задумался над тем, что бы написать Джии. Я сказал, что мне нужно время. И оно действительно было мне необходимо. Ведь нечестно было бы общаться как ни в чем не бывало, пока не уверен, где стоишь с вещами. Дважды в день я списывался с Дубом, заставляя его отчитываться, как Джиа выглядит, все ли у нее хорошо, но этого было недостаточно. Я жаждал живого общения с ней, пусть и письменного. Пока же я набрал Дуба.