Гордо заявил Никита. Давыдов не смог сдержать улыбку и тут же выдал: — Не знал, что ты умеешь читать

я прыснула от смеха. Воронов казался униженным и оскорбленным. Давыдов вынул иглу, прижал салфетку к моей руке и согнул её, придавливая.

— Ну вот и всё. Думаю, что теперь могу отпустить вас, Лилия Игоревна. Только, давайте обменяемся с вами телефонами, так я смогу позвонить вам и сообщить результаты анализов.

Я потянулась рукой к мобильному, который видимо Воронов привёз, и который сейчас одиноко так лежал на тумбочке у кровати.

—Да, конечно, диктуйте ваш номер, я вам скину вызов и...

Воронов повел себя очень странно. Он выхватил у меня мой мобильный и сунул его себе в карман.

— Зачем так напрягаться? У тебя ведь есть мой номер, Герман. Позвонишь мне и скажешь, а я сообщу Лиле.

— Воронов, что вы дела... — хотела было возмутиться я, но…

—Так, она в порядке, да?

Он смотрел на друга, Давыдов согласно кивнул:

— Да, я могу вас выписать после обеда, как раз покушаете и...

Вороноа снова повел себя странно. Он пихнул Давыдова плечом, швырнул мне пакет и медленно растягивая слова произнес так, словно разговаривал с отсталым ребёнком

— Вот, ваша подруга передала вам ваши вещи. Так что, одевайтесь, отвезу вас домой. Жду в коридоре. Давыдов, идём, надо поговорить.

Нагло подцепил друга под руку и они оба вышли в коридор, оставив меня обалдевшую от увиденного, одну и просто в шоке от их странной перепалки.

15. Ревнивец

Я стоял посреди кабинета и нервно курил. Давыдов недовольно поставил передо мной на стол пепельницу, ту самую, в виде змея, искусителя...что я привез ему из Индии в прошлом году. И довольно так прошипел:

— Некоторых женщин даже беременность не портит. Вот наша Лилия Игоревна, цветёт и пахнет. Красивая, молодая девушка. А волосы у нее какие. Огонь, стихия.

Какого черта??!! Что он несёт, и что делает вообще?!

— Наша?! Ты сказал, "наша"??! Ты часом спирта не перепил, когда кровь у нее брал?!

Герман молчал оттолкнул меня в сторону, прошел мимо и сел за свой рабочий стол. Переложил какие-то документы, сделал вид словно не слышит меня. Взял в руки ту самую ручку, которую я подарил ему на его профессиональный праздник и сделал несколько записей. Вот же гад. Бесит. Молчит. Хорошо. Я медленно подошёл к другу и прошептал:

— Гера, ты что, подкатываешь к ней?

Наконец змей искуситель улыбнулся, посмотрев на меня:

— Таакк, а в чем собственно дело? Она осталась одна, беременная. А я может хочу семью, задумываюсь жениться. Какие претензии я не пойму?!

Я вспыхнул подобно фениксу. Все во мне пылало праведным гневом. Да как же он не понимает??!

— Герман, ты не понимаешь??! Она — мой враг, а ты, подкатываешь к ней!!! Тебе плевать на меня что ли??!

Как ты можешь, похотливая и гулящая ты скотина?!

Она мой враг номер один, я ее ненавижу! Ты что, делаешь?!! Ты меня предаёшь что ли??!

Скрестив руки на груди, Герман откинулся на спинку кресла, и нагло так на меня посмотрел:

— И что дальше? Мне в её сторону теперь смотреть нельзя что ли? Какая мне разница что там между вами произошло?! Ко мне это не относится, дорогой мой друг. Если я захочу, то начну подкатывать к ней, а захочу так и вовсе женюсь и ребёнка удочерю. У меня вон может мечта, молодая и богатая, жена красавица и дочь.

Я чуть не умер сейчас. Что.... Что? ЧТО???!!!!

— Она сидела

Привел я первый аргумент — Она убийца

Привел второй

— И этот ребёнок...ее изнасиловали.

Третий.....не лишний...

Давыдов к моему удивлению, развернул ко мне свой ноутбук, где на пол экрана красовалась фотография Лили. Улыбнулся

— А я знаю. Я все о ней знаю. Сидела, убила, оправдали, защищалась. Все это я знаю. И знаешь что?

Герман вышел из-за стола, поравнявшись со мной, улыбнулся:

— А мне плевать...что она сделала...в отличии от тебя. Понял?

Взял тонкий листок бумаги и первым покинул свой кабинет. Ах ты...ш...кобелина!

********************************* Лиля

Я как раз успела надеть кофту и брюки, собралась накинуть на плечи кожаную куртку, когда в палату вошли вначале Воронов, а затем и Давыдов. Второй протянул мне рецепт — Лиля Игоревна, это хорошее лекарство, от анемии. Не наше, французского производства. И скажу, что вам надо меньше нервничать, почаще гулять на свежем воздухе и пожалуйста, хорошо питайтесь. Вы меня услыша...

Я хотела ответить, но Воронов меня перебил. Он выхватил рецепт из рук Германа, второй рукой схватил меня за руку и заключил

— Я этим займусь

Быстро вывел меня из палаты. Я конечно обалдела от такой реакции, но он быстро потащил меня к выходу. Оглянувшись, я заметила улыбку на лице Давыдова. Он стоял облокотившись спиной о косяк двери и с интересом а главное с азартом наблюдал за происходящим. Весело подмигнул мне, Воронов вывел меня из клиники. Снял машину с сигнализации и открыл двери.

— Садитесь

Я замотала головой — Зачем?

Воронов казалось не понимает.

— Что, "зачем"?!

— Зачем вы делаете это Воронов? Зачем помогаете мне, когда так сильно ненавидите?

Воронов открыл и придержал для меня дверцу своей машины:

— Сядьте, Лиля, я просто отвезу вас домой.

Я решила что его подачки мне не нужны. Протянула руку

— Телефон верните, я позвоню подруге, она меня заберёт.

Воронов казалось был очень зол. Его взбесила моя просьба. Он смотрел на меня странно. Так, словно бы злиться. И дело не в том что я враг его семьи, которая оказалась на небесах по моей вине. Тут было что-то другое.

— Я. Предложил. Вам. Свою. Помощь. Что. Не. Так?

Грубо и холодно поинтересовался он.

— Я боюсь ехать с вами в одной машине, потому как вы меня ненавидите и желаете мне и моему ребёнку смерти.

Призналась ему я, кажется Воронов слегка опешил. Он с минуту смотрел на меня, молча. Притом слегка потёр виски и закрыл глаза. А когда вновь открыл их, словно снова овладев собой, спокойно, но устало, процедил:

— С чего вы это взяли?! Я вас не ненавижу, я зол. И я узнаю что случилось там на дороге в тот страшный вечер на самом деле. А пока я просто зол, но смерти вам, а уж тем более вашей невинной