Шрифт:
Закладка:
Некоторые последствия этот демарш имел. В ночь с 9 на 10 декабря 1917 года большевики договорились о коалиции с левыми социалистами-революционерами, которые получили семь мест в Совнаркоме, а также должности заместителей наркомов и членов коллегий. Из тех четырёх наркомов, которые проявили тогда принципиальность, только один — Ногин — умер своей смертью, совсем молодым. Остальных Сталин со временем уничтожит.
Наркомам положили жалованье в пятьсот рублей (и прибавку в сто рублей на каждого нетрудоспособного члена семьи). Обещали предоставить жильё — «не свыше одной комнаты на члена семьи». Квартирный вопрос решили просто. Хорошие квартиры отнимали и отдавали советским чиновникам.
Большевики обещали построить мир, в котором деньги потеряют своё значение. Но им самим деньги были очень нужны. Для начала в Госбанк отправили будущего главного чекиста страны Вячеслава Менжинского. Он потребовал выдать новой власти десять миллионов рублей на текущие нужды. Служащие Госбанка большевиков не признали и высокомерно отказались выполнять приказы Совнаркома.
Ленин назначил Менжинского заместителем наркома финансов. Задача простая — выбивать из банков деньги. В Смольном на него обратил внимание американец Джон Рид, описавший революцию во всех подробностях:
«Забившись в угол, сидел человек в меховой папахе и в том самом костюме, в котором он… я хотел сказать, проспал ночь, но он провёл её без сна. Лицо его заросло трёхдневной щетиной. Он нервно писал что-то на грязном конверте и в раздумье покусывал карандаш. То был комиссар финансов Менжинский, вся подготовка которого заключалась в том, что он когда-то служил конторщиком во французском банке».
Менжинский дал короткое интервью Джону Риду:
— Без денег мы совершенно беспомощны. Необходимо платить жалованье железнодорожникам, почтовым и телеграфным служащим… Банки закрыты; главный ключ положения — Государственный банк — тоже не работает. Банковские служащие по всей России подкуплены и прекратили работу. Но Ленин распорядился взорвать подвалы Государственного банка динамитом, а что до частных банков, то только что издан декрет, приказывающий им открыться завтра же, или мы откроем их сами!
Ленин и Менжинский подписали Постановление об открытии банков: «Рабочее и крестьянское правительство предписывает открыть завтра, 31 октября, банки в обычные часы… В случае если банки не будут открыты и деньги по чекам не будут выдаваться, все директора и члены правления банков будут арестованы, во все банки будут назначены комиссары временным заместителем народного комиссара по министерству финансов, под контролем которого и будет производиться уплата по чекам, имеющим печать фабрично-заводского комитета».
Самым весомым аргументом оказались вооружённые красногвардейцы, которые сопровождали Менжинского. Так он выбил первые пять миллионов рублей для нужд Совнаркома. Советской власти требовалось много денег. Большевистское правительство принимало простые решения: «Выдать авансом деньги на означенные цели. Поручить Менжинскому изыскать средства для покрытия этого аванса». Деньги забирали так же, как взяли власть, — силой. Сначала по представлению Менжинского упраздняли один банк за другим, затем Совнарком объявил государственную монополию на банковское дело. Частные банки национализировали.
14 декабря вместе с декретом о национализации банков решили провести ревизию банковских сейфов, в которых люди в то опасное и бандитское время хранили всё своё достояние. Это было просто ограбление. В газетах печатались номера сейфов, которые подлежали проверке в присутствии владельцев. Если они не являлись, сейфы вскрывали, содержимое полностью передавали в доход государству. В любом случае конфискации подлежали: золото в слитках и монетах, платина, серебро и валюта. Забирали ювелирные изделия, ценные бумаги и наличные деньги. Оставляли владельцам не больше десяти тысяч рублей. Но с собственных денег теперь надо было заплатить налог!
Местные Советы тоже требовали от Совнаркома денег. Правительство приняло решение: «Предложить Советам самим изыскивать средства путём налогов, обложений имущих классов и проч. Совет народных комиссаров обращает внимание всех местных Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов на то, что они в качестве власти на местах обладают также и налоговыми правами».
Иначе говоря, Советы по всей стране получили полное право собирать с населения любые средства. И не только Советы… На заседании Совнаркома решили: «Принудить фабрикантов и заводчиков уплачивать жалованье Красной гвардии».
— Это невозможно спокойно читать, — не выдержал Семён. — Трудно поверить, что это совершали марксисты, имеющие понятие о прибавочной стоимости. Для того чтобы за счёт фабрик и заводов содержать Красную гвардию, надо значительно увеличивать прибавочную стоимость, будет неимоверно увеличиваться цена выпускаемой продукции!
Ленин, посылая Менжинского в банк за деньгами, разве не знал, что взять в банке деньги можно в том случае, если ты их туда положил? Иначе ты забираешь чужие деньги, а это уже грабёж.
— Вот большевики и совершили величайший в мире грабёж, отобрав банки, предприятия, плоды труда у всех собственников великой страны.
Получив в своё распоряжение печатный станок, советское государство включило его на полную мощность. Сколько нужно было денег — столько и печатали. Рубли превратились в ничего не стоящие бумажки. Гиперинфляция!
Никто из руководителей Совнаркома не сомневался в праве большевиков руководить экономикой, распоряжаться промышленностью и лишать владельцев собственности. Целые заседания Совнаркома проходили в принятии решений о конфискации заводов, фабрик, рудников, нефтяных промыслов… Национализация и введение военного коммунизма привело к самому крупному крушению экономики в истории. Промышленное производство обвалилось, население побежало из городов. Остановился железнодорожный транспорт из-за нехватки топлива. Уровень жизни рабочих сократился втрое, а количество промышленных и горнозаводских рабочих упало вдвое.
События развивались быстро. Утром 21 ноября 1917 года на заседании Совнаркома уже обсуждался вопрос о национализации городской недвижимости. Приняли декрет об отмене частной собственности на городскую недвижимость, и люди лишились права на собственное жильё. Теперь они не могли ни продать дом или квартиру, ни передать по наследству. Зато их самих в любую минуту могли выселить, просто выгнать на улицу.
«Декреты о национализации, социализации, ограничение торговли, а затем почти полное её прекращение, — вспоминал один бывший царский офицер, — поставили обывателя в такое положение, что, даже если у него и были деньги, он должен был или голодать, или идти на советскую службу, где получал пищевой паёк. Был установлен принцип, что имеет право на существование только тот, который приносит свой труд на пользу рабоче-крестьянской республике».
Очень скоро люди осознали, что у них нет иного выбора, кроме как проситься на государственную службу. Никакой иной работы в Советской России не осталось, потому
