В углу кабинета стоял массивный книжный шкаф, заполненный томами по истории, политике и философии. Книги были аккуратно расставлены на полках, каждая из них имела свою историю и свое место. Этот шкаф был не просто элементом интерьера, но и отражением глубоких интересов и увлечений хозяина кабинета.

На одной из полок можно было увидеть книги по истории, которые рассказывали о важных событиях и фигурах прошлого. Здесь были труды как классических историков, так и современных авторов, которые предлагали свои интерпретации прошлого. Эти книги служили напоминанием о том, что история — это не просто сухие факты, но и живые уроки, которые можно извлечь из опыта прошлых поколений.

Рядом стояли книги по политике, которые отражали сложные и многогранные аспекты управления государством. Эти тома были полны анализа и размышлений о том, как принимаются важные решения, как формируются законы и как взаимодействуют различные ветви власти. Конгрессмен, будучи политиком, не мог не интересоваться этими вопросами и не черпать из них вдохновение для своей работы.

Философия также занимала важное место в библиотеке конгрессмена. Здесь можно было найти работы таких великих мыслителей, как Платон, Аристотель, Кант и Ницше. Эти книги предлагали глубокие размышления о природе человека, о смысле жизни, о добре и зле. Философия помогала конгрессмену лучше понимать сложные моральные и этические вопросы, с которыми он сталкивался в своей работе.

Все эти элементы интерьера создавали атмосферу интеллектуального и духовного богатства, которая была характерна для хозяина кабинета. Они говорили о его стремлении к знаниям, о его желании понять мир и свое место в нем. Эта атмосфера была не просто украшением, но и важной частью жизни конгрессмена, которая помогала ему принимать взвешенные и обдуманные решения, направленные на благо своей страны и ее граждан.

Чарльз задумчиво изучал обстановку, пытаясь понять характер хозяина кабинета. Его взгляд задержался на глобусе, который, казалось, символизировал глобальные амбиции и влияние конгрессмена. В центре кабинета находился большой кожаный диван, приглашающий к отдыху и разговорам.

Раздался легкий стук в дверь, и на пороге появился сам конгрессмен. Это был высокий мужчина с проницательными глазами и уже седеющими волосами. Он был одет в строгий костюм, но его манеры и улыбка говорили о дружелюбии и открытости.

— Добрый день, Чарльз, — сказал он, протягивая руку. — Рад видеть вас. Проходите, присаживайтесь.

Конгрессмен указал на диван, и Чарльз сел, чувствуя себя немного неловко в присутствии такого влиятельного человека.

— Как поживаете? — продолжил конгрессмен, усаживаясь напротив. — Надеюсь, ваш путь сюда был приятным?

— Да, спасибо, — ответил Чарльз, стараясь скрыть волнение. — Я хотел бы обсудить вопросы, связанные с моими мутантами и школой.

Конгрессмен кивнул, показывая, что готов выслушать.

— Я понимаю, что это важно для вас, Чарльз. Давайте начнем с ваших мутантов.

Чарльз рассказал о своих подопечных, их успехах и проблемах. Он упомянул о том, что некоторые из них испытывают трудности с адаптацией в обществе и нуждаются в дополнительной поддержке.

— Мы понимаем, что это непросто, — сказал конгрессмен, внимательно слушая. — И работаем над тем, чтобы создать более благоприятные условия для всех мутантов. Ваша школа играет важную роль в этом процессе.

Он помолчал, собираясь с мыслями, а затем продолжил:

— Что касается вашей школы, мы готовы рассмотреть возможность расширения финансирования. Мы видим, что ваша работа приносит значительные результаты и заслуживает поддержки.

Чарльз почувствовал облегчение. Он знал, что это было только начало, но уже понимал, что его усилия не были напрасны.

— Благодарю вас, конгрессмен, — сказал он, вставая. — Я ценю вашу помощь и поддержку.

— Не стоит благодарности, Чарльз, — ответил конгрессмен, тоже вставая. — Мы делаем общее дело, и я рад, что могу внести свой вклад.

Они обменялись рукопожатием, и Чарльз вышел из кабинета с чувством удовлетворения и надежды. Он знал, что впереди еще много работы, но теперь у него были все необходимые ресурсы для достижения успеха.

Проходя мимо пункта охраны, Чарльз заметил новостной репортаж на телевизоре, который охранник смотрел с увлечением. Девушка-репортер стояла на фоне разрушенного здания, её голос дрожал от волнения. Она рассказывала о грядущих выборах президента пятого числа, но её речь внезапно прервалась, и на экране появилось прямое включение из Нью-Йорка.

Кадры разрушенного города предстали перед глазами зрителей: здания, некогда величественные и гордые, теперь лежали в руинах, их стены были покрыты трещинами и обломками. Люди в защитных костюмах и с оружием в руках пытались спасти оставшихся в живых, но находили лишь бездыханные оболочки. Среди них Чарльз заметил знакомую фигуру — это был его старый друг и коллега, Джон.

Камера сфокусировалась на одном из городских героев, который стоял на фоне разрушенного небоскреба и помогал разобрать завалы. Его лицо было покрыто копотью и потом, но глаза светились решимостью. Он поднял руку в приветственном жесте, и камера начала медленно отдаляться, показывая масштабы разрушений.

«По первым сводкам, произошло вторжение инопланетной расы», — продолжала девушка-репортер, её голос стал ещё более взволнованным. «Но городские герои, рискуя своими жизнями, остановили их. Они сражались до последнего, и пусть ценой их жизней и самого города, они спасли человечество от полного уничтожения».

Охранник, не отрываясь от экрана, кивнул в знак согласия. Чарльз заметил, что его руки дрожали, а глаза были полны слез. Он не мог поверить в то, что видел.

«Это не может быть правдой», — прошептал он, обращаясь скорее к самому себе, чем к охраннику. Но кадры на экране говорили об обратном.

Следом была скучная сводка криминальных новостей, затем экономических, и наконец появился Такер Карлсон со своей полемикой, обвинявший как президента США, так и пришельцев. Его слова, полные ярости и обвинений, разносились по залу, вызывая как аплодисменты, так и недовольные возгласы.

Чарльз, погруженный в свои мысли, старался не обращать внимания на шум. Он знал, что Карлсон всегда готов разжечь огонь в обществе, но сегодня его слова казались особенно резкими и провокационными. Чарльз не мог позволить себе поддаться эмоциям и ввязаться в очередную словесную перепалку с этим прохиндеем.

Он взглянул на часы и понял, что пора уходить. Если он задержится, журналисты обязательно найдут его и будут требовать комментария. Чарльз не любил внимание прессы и старался избегать их, насколько это было возможно.

Осторожно, чтобы не привлекать лишнего внимания, он направился к выходу. Сотрудники здания, привыкшие к его строгому и деловому стилю, расступались перед ним, не задавая вопросов. Чарльз вышел на улицу, где его уже ждал автомобиль.

Водитель