статье 2040 «Похищение женщины» кража невесты рассматривается как преступление против брака[233], в связи с чем российские власти придерживались принципа, что похищение девушки ни при каких обстоятельствах не должно быть урегулировано примирением сторон[234].

Так, например, только в Даргинском окружном суде за 1861 год было рассмотрено 94 судебных дела по факту похищения девушек[235]. Обычно на похитителя налагали штраф, после чего могли отправить на каторжные работы в Сибирь.

Анализ применения наказания по фактам похищения в округах Дагестанской области свидетельствовал, что при вынесении наказания похитителю власти апеллировали к нормам адатного права. Размер выплаты семье похищенной разнился в зависимости от ее семейного достатка и статуса женщины: замужняя, девушка или вдова.

По адатам южно-дагестанских обществ Кюринского округа похищение женщины приравнивалось к убийству мужчины[236]. Мало того, родственники похищенной женщины имели полное право убить похитителя, не понеся за это никакой ответственности[237].

Судя по архивным данным, были нередки случаи убийства похитителя, о чем имеются сведения в материалах «Годовых отчетов начальников округов Дагестанской области»[238]. Так, например, из материалов дела следует, что из ответчиков 99% составляли мужчины от 15 до 40 лет, небольшой процент – женщины того же возраста. В то же время потерпевших мужчин от 15 до 40 лет было 85%, а молодых женщин всего 15%[239].

Более строго к похищению девушки относились в Самурском и Кюринском округах, где ответственность за похищение приравнивалась к смерти женщины. Так, например, по адатам южнодагестанских обществ похититель девушки должен был заплатить ближайшим родственникам девицы сумму в 150 рублей[240]. Как следует из адата, сумма выплаты была аналогичной сумме за убийство женщины, что явно свидетельствовало о строгости наказания за похищение.

Свои отличия имелись в Даргинском округе, где сумма материальной компенсации зависела от семейного положения похищенной. Так, например, за увоз девушки с похитителя взыскивалась сумма в размере 30 рублей в пользу родственников похищенной, а за увоз замужней женщины – 50 рублей в пользу мужа[241].

Аналогичную сумму взыскивали с похитителя и в Кумыкском округе[242]. В Гунибском округе похититель, обвиненный в насильственном похищении девушки, платил в общественную казну штраф в сумме 25 рублей, а за похищение замужней женщины – 50 рублей[243].

Как же общество санкционировало факты похищения женщин? По имеющимся сведениям, дагестанцы часто принимали участие в примирении сторон. В частности, по адатам южнодагестанских обществ джамаат села прилагал немало усилий для примирения сторон, в том числе обеспечивал похитителю безопасность до разрешения конфликта[244]. Как мы видим, общество, учитывая обстоятельства похищения, старалось примирить враждующие стороны. Налицо доминанта адатного права над шариатом в наказаниях за похищение девушек.

Наряду с похищением с целью женитьбы был распространен еще один обычай, который многими исследователями называется – брак прикосновением. По имеющимся сведениям, в исследуемый период этот обычай был распространен у многих народов Дагестана[245]. По дагестанским адатам прикосновение постороннего мужчины к женщине означало для нее бесчестие и могло стать причиной кровомщения. Нередки были случаи, когда мужчины прибегали к прикосновению из‑за озорства, но чаще причиной являлась месть девушке.

По сведениям Абдуллы Омарова, общество рассматривало прикосновение как похищение, поэтому и наказывало виновного так же строго, как похитителя[246].

Безусловно, у каждого народа имелись свои различия в видах прикосновения-оскорбления, что нашло отражение в адатных нормах. Так, по адатам Тиндальского общества мужчина преднамеренно, с дурной целью обнимет или тронет женщину[247], по адатам Ункратль-Чамалальского наибства, адатам шамхальства Тарковского и ханства Мехтулинского – мужчина с головы женщины снимет платок[248]. При этом виновному грозило за содеянное не только материальное возмещение за бесчестие девушки, его также изгоняли на три месяца в канлы[249].

По адатам Технуцальского наибства, если женщина заявляла, что к ней прикоснулся мужчина, виновник должен был очиститься 12 соприсягателями[250]. При этом не бралось во внимание то обстоятельство, что два свидетеля, которые находились на месте происшествия, отрицали факт прикосновения к женщине[251].

У аварцев аула Бежта, если до родителей доходили слухи, что их дочери преднамеренно коснулся мужчина, то они требовали взять ее в жены[252]. В противном случае оскорбленные родители воспринимали это как повод к кровной мести[253].

По новым шариатским нормам была скорректирована форма наказания за прикосновение постороннего мужчины к женщине. В отличие от адатных норм Шамиль запретил признавать прикосновение к женщине бесчестием и заменил его трехмесячным арестом и денежным штрафом[254]. По сведениям очевидца Гаджи-Али, такими мерами Шамилю удалось существенно уменьшить междоусобицы, родовую вражду и в итоге объединить народ[255].

Существенной трансформации подверглись вопросы, касающиеся калыма. Как известно, у многих народов Дагестана брак был покупным, традиционно за невесту давали выкуп в денежной форме. Широко распространен был калым у тюркских народов и народов Южного Дагестана.

По сведениям С. Ш. Гаджиевой, калым давали за девушку у кумыков, ногайцев, дагестанских азербайджанцев, табасаранцев, агулов, рутулов, цахуров и у некоторых лезгин[256]. В горном Дагестане калым за девушку, как правило, не предполагался. Обычно обходились подарками со стороны жениха и его родственников.

Размер калыма мог варьироваться в зависимости от достатка брачующихся, от их сословной принадлежности, а также от договоренности сторон[257]. Чем выше статус жениха, тем больше ему приходилось потратить средств на свадьбу, включая калым невесте. По сведениям М. М. Ковалевского, по древним дагестанским обычаям беки шамхальской крови должны были дать на калым невесте от 600 до 1000 рублей[258], что становилось собственностью девушки.

По сведениям Д. М. Шихалиева, у кумыков женитьба вместе с калымом и другими расходами обходилась князю в 720 рублей серебром. Уздень (представитель свободного сословия) на калым невесте должен был дать от 200 до 100 рублей, а представитель среднего класса от 100 до 50 рублей серебром[259].

В бытность Шамиля само понятие «калым» претерпело изменения, что выражалось в его двойственности: одна часть калыма полагалась родителям невесты, а другая часть (кебин) была предназначена самой девушке. Кебин был неприкосновенен и служил гарантом материального обеспечения женщины в случае смерти мужа или же развода, инициированного мужем. В адатах Самурского округа можно прочитать, что «кебинные деньги – неприкосновенная собственность женщины»[260].

Величина кебина зависела от многих факторов, в том числе от личного статуса женщины – девушка на выданье, разведенная женщина или вдова. При этом устанавливался твердый размер калыма и кебина как для девушек, так и для вдов.

По сведениям С. Ш. Гаджиевой, в денежном эквиваленте размер кебина у разных народов составлял от 3 до 100 рублей. Так, по сведениям