Шрифт:
Закладка:
– Мы не можем… – прошептала я срывающимся голосом, чувствуя, как руки куратора крепко прижимают меня к себе.
– Не можем… – повторил он хрипло.
И тут же наклонился ко мне. Я увидела его лицо совсем близко. Казалось, еще чуть-чуть, и меня сожжет огонь, горящий в его глазах.
«Все пропало», – пронеслась одинокая мысль и в ту же секунду исчезла. Потому что губы Демьена коснулись моих…
Больше ни думать, ни управлять собой я не могла. Теперь я подчинялась лишь эмоциям и желаниям, овладевшим всем моим телом. А оно требовало только одного – Демьена. Быть рядом, чувствовать его руки на своем теле, упиваться его запахом, вдыхать воздух, который только что вышел из его легких.
Он целовал меня, то нежно и легко лаская мои губы своими, то вдруг прикусывая их, причиняя мимолетную, одновременно острую и сладкую боль. Я с жадностью отвечала на поцелуи, с упоением изучая, пробуя на вкус, растворяясь.
Не знаю, сколько это продолжалось – несколько мгновений или целую вечность. Я утратила чувство времени вместе с разумом, стыдом, скромностью и всем прочим базовым набором хорошей девочки. Но закончилось все неожиданно и даже болезненно. Что-то вдруг с силой треснуло меня по голове и, громко шурша, рухнуло рядом. Острая боль пронзила как молния, заставила вскрикнуть и отпрясть от Демьена.
– Что случилось? – спросил он, переводя дыхание.
Я рассеянно осмотрелась и обнаружила рядом с собой старый зонтик. Каких-то пару дней назад я лично усердно засовывала его на шкаф. Прекрасно помню, как он никак не соглашался там расположиться и все стремился соскользнуть. В какой-то момент мне казалось, что я его победила. Но, видимо, радоваться было рано. Противный зонт все-таки сумел свалиться, выбрав для этого самый неподходящий момент.
Или, наоборот, подходящий?
Сладострастный дурман в голове начал понемногу развеиваться, и я вдруг осознала, какую ужасную глупость чуть было не совершила. Ну как можно было так неосторожно целоваться с Демьеном!
Нет, все же хорошо, что малогабаритные квартиры совершенно не приспособлены для внезапных порывов дикой страсти. Это где-нибудь в шикарном пентхаусе или огромном особняке мы с куратором могли бы беспрепятственно заняться познанием друг друга, загубив тем самым свои жизни. В моей же «однушке», куда ни встань, все равно окажешься рядом со шкафом или холодильником, от которых вообще не знаешь, чего можно ожидать.
– Больно? – Демьен, наконец, тоже понял, что случилось, и теперь смотрел на меня не со страстью, а с сочувствием.
– Немного, – я приложила ладонь к пострадавшей макушке и почувствовала, как под волосами наливается шишка. Видимо, беспокойство отразилось на моем лице, потому что Демьен тут же нахмурился.
– Принесу лед, – объявил он и направился в сторону кухни.
Я в тот же момент шмыгнула в противоположную сторону – в ванную. Быстро закрыла задвижку и для верности придвинула к двери тазик. Так будет надежнее. А то слишком уж мне приятно, что забеспокоился из-за моей травмы. Так, неровен час, и отблагодарить его захочу.
Я вспомнила, как нежно он коснулся моей руки, прежде чем уйти на поиски льда, и тело снова пронзило острое желание. Больше всего на свете мне хотелось оказаться в объятиях куратора, почувствовать жар, идущий от его тела, приоткрыть свои губы навстречу его…
С огромным трудом я сдержалась от того, чтобы отпихнуть ногой дурацкий таз, выбить щеколду и резким жестом отворить разделяющую нас дверь.
– Нет, нет, нет…. – уговаривала я сама себя, нащупывая кран с холодной водой и выкручивая его на максимум. Мне срочно требовалось остудиться.
Не знаю, сколько кубометров мне понадобилось для того, чтобы прийти в себя. По ощущениям – плюс-минус Тихий океан. Но это того стоило: разум все-таки взял верх над чувствами.
Вот тогда и стало понятно, что выходить из укрытия сейчас стратегически неверно. И пусть я уже падаю от усталости, но оказавшись рядом с Демьеном, рискую так воспрянуть, что меня не остановят все зонтики мира, даже если разом рухнут мне на голову.
Обреченно вздохнув, я расстелила на дне ванны большое полотенце. Что ж, эту ночь придется провести в экстремальных условиях.
Я устроилась на дне и постаралась уснуть. Но, несмотря на усталость и все треволнения этого тяжелого дня, сон никак не шел. Мыслями я снова и снова возвращалась к своему куратору. Интересно, что он сейчас делает? Может, устроился на кровати и ждет, когда я выйду? Или готовится взять ванную боем, чтобы немедленно завладеть мной?
Ответ я получила довольно быстро.
– Эй, ты там? – раздалось из коридора. Кто-то заворочался, словно устраиваясь на полу по ту сторону двери.
– А куда я денусь? Просочусь в слив и исчезну? Так я вроде такого не могу. Или могу?
– Не говори ерунды, – голос Демьена тоже звучал устало.
И все же даже объективно выходило, что моя ситуацию куда хуже, чем у него. В его распоряжении, по крайней мере, была целая квартира, а у меня – лишь малюсенький пятачок кафельного пола, на котором я, конечно, уже разложила все имеющиеся в ванной полотенца. Но удобнее он от этого не стал, да и мягче стал ненамного.
– Мне жестко и тесно, – сказала я.
– Да у меня тут тоже не просторно в некоторых местах, – хмыкнул из-за двери Демьен.
Я сначала хотела возмутиться – у него там целая квартира в распоряжении, а потом, поняла, о чем он, и вместо этого жарко покраснела.
Неприятный все-таки тип. И даже будучи привороженной к нему по самое не балуйся, я прекрасно осознавала, что он далеко не идеален. Да просто отвратителен! Хоть и красавец, и целуется просто волшебно…
– Ладно, пока между нами дверь, давай поговорим. Слишком уж много тут всего накопилось.
Я покосилась на дверь. В отличие от той, что весь день устанавливал мой куратор, эта вообще не выглядела никакой преградой. Да я бы и сама могла ее сломать. А что, размахнуться посильнее да как бабахнуть!
Только вот чем? А хоть бы и тазиком.
Да и вообще, зачем мне ее ломать? Сейчас ее открою и упаду, наконец, в горячие объятия. Несправедливо это и даже глупо – лежать на холодном неудобном полу, когда можно с комфортом расположиться в объятиях прекрасного колдуна…
Так, стоп! Нужно сейчас же сесть опять на пол и не трогать дверь. Надо же, как накрывает. Мощная штука этот ваш приворот.
– Во-первых, скажи мне, кто тебя надоумил возвращаться за яблоком? Ты же его выбросила, и сама бы подбирать точно не поехала. До такого еще додуматься надо.
– Колдунья, – тихо прошептала я.
– Какая еще колдунья? – судя по издавшимся из-за дверей звукам, Демьен от возмущения подскочил на ноги.
– Та самая. Ангелина Герниховна, других я не знаю.
– Погоди-погоди, – теперь в голосе Демьена слышалось замешательство. – Это она еще перед смертью тебе насоветовала? Тогда я не понимаю…
– Да нет же, после смерти. Она мне постоянно во сне является и ерунду всякую несет. Сначала тебя расхваливала.
– Ну-ка, ну-ка, что говорила? – заинтересованно спросил Демьен.
Я поморщилась. Повышать его и без того запредельную самооценку мне не хотелось. И все же ответить пришлось.
– Говорила, что выглядишь неплохо, и что колдун сильный, и что не место тебе тряпкой на полу валяться.
Я словно бы увидела сквозь дверь, как на лице Демьена появляется это его самодовольное выражение. Нет, ну кто такое выдержит? Так что я совершено невинным тоном добавила:
– Старая она была. Подслеповатая. Да и вообще, думаю, в ее возрасте всякий, кому меньше девяноста лет и кто на ходу не разваливается, уже видится красавцем.
Несколько секунд за дверью было недобро и тихо, а у меня на душе – светло и радостно.
– Значит, говоришь, снилась, – наконец, произнес Демьен, напрочь проигнорировав мое замечание о пристрастиях старушек. – А ведь это меняет дело.
– И в какую же сторону? В плохую или хорошую? – поинтересовалась я.
– В странную, – ответил Демьен, чем ни капли меня не удивил. В последние дни моя жизнь меняется исключительно в эту сторону.
– Понимаешь ли, Александра, передать силу ведьма может кому угодно, хоть бы и первой встречной. А вот после смерти являться во снах – только тому, с кем связана по крови.
– Но мы не связаны, – быстро проговорила я. – Никаких ведьм у меня в роду не было. Я всех своих родственников знаю.
– Всех-всех? – усмехнулся из-за двери Демьен. – Включая каких-нибудь пятиюродных тетушек из какой-нибудь Тмутаракани?
Ну нет, так далеко мои знания собственной родословной не простирались.
– Значит, примем как факт, что Ангелина – твоя родственница, хоть и дальняя.
– Ну и что это меняет? – пожала плечами я.
Думать о старушке-родственнице мне совсем не хотелось. А вот о широких плечах куратора хотелось очень.
– По крайней мере, симпатичную версию о том, что ведьма передала дар случайной работнице магазина, которая принесла доставку, можно отбросить как несостоятельную. Слишком уж неправдоподобное получается совпадение. А значит, кто-то все это подстроил. Кто тебя туда направил?
– Лизавета, – пожала плечами я. – Хозяйка магазина.
– Лизавета, значит, – произнес Демьен
