Шрифт:
Закладка:
Бароний известен многотомным сочинением, изданным с именем «Церковные летописи». Первые пять томов летописей появились в конце XVI в. и возбудили неудовольствие в испанской инквизиции. В 1594 г. Бароний писал к своему другу Антонию Талпе: «С разных сторон доходят до меня слухи, что будто инквизиторы в Испании запретили мои сочинения. Но я надеюсь на защиту самого папы, который с одобрением относится к летописям. Мне обещает поддержку и префект индекс-конгрегации в Риме. Я слышал, что испанские инквизиторы безо всяких оснований вносят в индекс, кого вздумается; на это все жалуются». Однако с первыми томами летописей в Испании не случилось ничего неприятного. Не так было, когда появился одиннадцатый том Барониевых летописей. К этому тому был приложен трактат о сицилийской монархии, который не понравился в Испании своим резким тоном. Вице-король Сицилии, находившийся под властью испанских государей, обратился с двумя жалобами на Барония — к папе и к собранию кардиналов и требовал запрещения исторического труда Барония. Последний защищался, указывая на то, что трактат о сицилийской монархии напечатан с разрешения папы и одобрен до печатания многими кардиналами. Самому испанскому королю Филиппу III Бароний писал: миряне должны считать делом опасным осуждать такое сочинение, которое получило одобрение от апостольского престола. Далее он замечал: не понравившийся в Испании трактат хотя и раскрывает непохвальное о слугах короля, но о самом короле говорит с уважением. Но все это не избавило Барония от неприятностей. Летописи Барония одновременно печатались в различных городах, между прочим и в Антверпене. Но антверпенский издатель летописей напрасно просил дозволения у испанского правительства (Голландия была подвластна Испании) отпечатать в полном виде одиннадцатый том летописей; правительство не разрешало. Издатель ввиду этого просил разрешения у Барония напечатать том без трактата о сицилийской монархии. Но Бароний находил такое дело оскорбительным для своей чести. Он писал издателю: или печатать том целиком, или же совсем не печатать. «Это неслыханное дело, — писал Бароний, — чтобы обезображивать книгу, уже напечатанную с папского разрешения; принадлежащую перу кардинала Римской церкви (Бароний был кардинал) — обезображивать в угоду царствующих особ». Тем не менее том летописей в Антверпене был издан без оспариваемого трактата.
Но на этом дело не окончилось. В 1610 г. король Филипп III издал указ, коим запрещалось распространение одиннадцатого тома: за распространение (т. е. продажу) этого тома на первый раз взималось 500 гульденов, при повторении проступка благородные лица подвергались пятилетней ссылке, а лица прочих сословий обрекались на каторжные работы на галерах. Подобными же наказаниями угрожаемо было и тем, кто в течение двадцати дней не представит книгу для экспургации (т. е. для очищения ее от ошибок). Указ мотивирует запрещение сочинения тем, что кардинал более говорит в трактате (о сицилийской монархии) как обвинитель, нежели как историк, употребляет выражения, которые неприличны в его звании, показывает незнание исторической истины и т. д. Двенадцатый и последний том Барониевых летописей тоже вызвал нарекания на автора, но уже в самом Риме. Здесь многим не понравилось то, что автор отрицал историческую достоверность так называемого «дара Константинова» папе, т. е. доказывал легендарность известий, будто Константин Великий подарил папам на вечное владение Рим, почему сам и создал себе новую столицу. В современной нам науке история «дара Константинова» не пользуется ни малейшим значением. Но не так было во времена Барония. Беллармин в письме к Баронию от 9 апреля 1607 г. писал: «Однажды папа в собрании консистории сказал мне: я слышал, что Бароний отвергает известия о «даре Константина». Я отвечал, — замечает о себе Беллармин, — что история эта неосновательна, Бароний осуждает тех, кто слишком много цены придает этой истории, как будто бы без этого «подарка» Церковь должна бы погибнуть. На это его святейшество мне сказал: все канонисты считают известия о «даре» достоверными, и потому я желаю, чтобы на этот факт не было нападения». (Действительно, в конце XVI в. насчитывают 22 канониста и 72 юриста, которые высказывались в пользу достоверности «дара Константинова».) Протесты против 12 тома остались, впрочем, без последствий.
О Дюпене известно следующее. В 1691 г. появилось пять томов его церковно-исторического сочинения «Новая библиотека церковных писателей». Сочинение вызвало неудовольствие в Париже. По требованию Боссюэ, Сорбонна назначила комиссию для рассмотрения сочинения. Один из бенедиктинцев составил критическое сочинение против Дюпена. Дюпен отвечал бенедиктинцу. Но этот ответ еще менее понравился Боссюэ, чем само сочинение Дюпена. Он, Боссюэ, послал канцлеру Бушера́ два мемуара, в которых оспаривал многие историко-догматические взгляды Дюпена, порицал его описание Третьего и Четвертого Вселенских соборов и объявлял, что труд Дюпена до́лжно запретить или же, по крайней мере, автор должен отказаться от своих взглядов. Известный Расин, родственник Дюпена, и некоторые другие лица вступились за автора и старались смягчить оппонента. Действительно, Дюпен объяснился с Боссюэ, и дело пока замолкло. Но теперь выступает на сцену архиепископ Парижский; в апреле 1693 г. он издает циркуляр, в котором говорилось: первые пять томов труда Дюпена рассмотрены четырьмя докторами Сорбонны и мной самим; труд автора должен быть запрещен, так как он заключает в себе места ложные и дерзкие, способные ослабить авторитет канонических книг и некоторых членов Символа веры; кроме того, автор оскорбительно судит о Вселенских соборах, апостольском папском престоле, отцах Церкви. Канцлер запретил продажу сочинения Дюпена. В том же году пять томов сочинения Дюпена были внесены инквизицией в число запрещенных. Дюпен продолжал, однако же, свой труд и выхлопотал себе разрешение у канцлера печатать продолжение, но под другим заглавием, несмотря на протест архиепископа Парижского. Впоследствии запрещение было распростерто на все сочинение Дюпена и внесено в индекс. Сам он несдобровал. Папа Климент XI пожаловался на Дюпена французскому королю, и последний изгнал Дюпена из отечества. Сделав это, король приказал сказать папскому нунцию, что он так поступил с этим доктором, чтобы доставить удовольствие его святейшеству — папе. Папа особым бревэ похвалил короля за ревность к католической Церкви.
Расскажем также о недавнем запрещении церковно-исторических трудов французского аббата Геттэ. В 1852 г. вышли в свет первые семь томов «Истории Французской церкви», составленные аббатом Геттэ. 42 французских епископа более или менее одобрили и похвалили труд. Но кардинал Гуссэ сказал автору: «Вы проводите антиримские тенденции, обратите на это внимание. Если вы не будете расходиться с нами, то в этом вы не раскаетесь, а если нет, то мы раздавим вас». Когда Геттэ узнал, что его сочинение запрещено папой, он жаловался на то, что, вопреки правилам папы
