Эффектные золотые поделки украшают его грудь от самой шеи, даже от начала подбородка. Ажурные наручи и наколенники тоже выполнены из благородного металла. А одет этот красавец в красивую набедренную повязку, расшитую позолотой. На голове парик, сплетённый из, опять же, золотых нитей, и смахивает на драги наших тинэйджеров с младших курсов.

Короче и одним предложением — это охрененно колоритный представитель старинной эпохи.

Гость из рубинового артефакта застыл в глубоком поклоне, а я его уже нарёк Египтянином. Если имя у оного будет не выговариваемым, то я с превеликой радостью переименую его.

Однако, есть махонький пунктик, требующий срочного прояснения, и заключается он в обычном вопросе — кто он?

— Извините, — обратился я вкрадчиво. — Вы, собственно, кто? — я сразу приступил к прояснению ситуации с новым персонажем, вернувшимся из непонятно откуда.

Египтянин открыл глаза, и уставился на Вжика.

Мой грифон незамедлительно рыкнул, и задрал голову вверх. Мол — я не спрашивал. Попутно Небесный Страж указал острым наконечником хвоста на меня, спровоцировав перемещение внимания этого, пока не знаю кого, в мою сторону.

— Мой повелитель? — как-бы переспросил Фараон, недоверчиво оглядев меня с головы до пят.

— М-мм?.. — протянул я, создав на лице выражение неуверенно человека. — Пока не знаю, но раз вы настаиваете, — я решил уклониться от прямого ответа.

— А-а-а? — гость протянул руку в сторону Грифона. — Разве это не Божество Великого Нила? — ему удалось озадачить меня.

Я сразу вспомнил о всяких там богах в древней истории, когда не пойми кто представал в скульптурах и барельефах в таких замысловатых образах, что репу может заклинить. Например, люди там изображались с головами всяких змей, кошек, львов, орлов…

— Нет, сударь, это мой верный помощник, — ответил я, поступив крайне необдуманно по отношению к Египтянину.

Этот муж бахнулся на колени и чуть головой пол не сломал. Бли-и-ин!

— Стопэ-э! — рявкнул я. — А ну, поднимайся! — добавил я так настойчиво, что представитель из мира фараонов вскочил и выпрямился вструнку.

— О-оо! Ты великий из всех богов — Великий Бог Ра-а-а, раз управляешь этим опасным злым божеством! — он покосился на обалдевающего Грифона, прекрасно понявшего и сказанное, и суть происходящего. — Ты, о могучий из всех, объезжаешь небо на своей огненной колеснице! Я твой верный последователь и слуга, о-оо, мой повелитель! — проникновенно заявил дядя, а я отметил симпатичность его тонкой и длинной бородки, закрученной в спираль на самом конце. — Ты, о отец всех богов, управляешь рождением дня, всеми богами и мной, своим верным рабом! — добавил гость, ошарашенно глядя на меня.

И что ему ответить, и как реагировать на столь проникновенный спич?

Буду с товарищем честен. Знаю я все эти присказки, оказывающиеся тонкой игрой, как в случае с Чукчей, и той дамочкой на зелёных качельках. Сейчас враз окажется, что эта персона хорошо знакома и с моим, параллельным миром, и с другими перпендикулярами мироздания тоже. Их же много? Или…

— М-да, а вот твоё заявление, свидетельствующее о том, что ты мой последователь, это как понимать? — осторожно заговорил я, уцепившись за прозвучавшую фразу. — Может крепенького, ну-у, для начала знакомства, а? — я мотнул головой в сторону столика, сервированного графином и полагающимися стопками. — Скоро и остальные подтянутся, — я мысленно призвал Чукчу, чтобы иметь помощника в переговорах с новым неизвестным мне гостем из неясно откуда. — Если, конечно, их магические великости не заняты чем не попадя, — решил я слегонца поправиться, будучи не совсем уверенным в расторопности Рыжего с появлениями перед моими очами.

Египтянин недоверчиво глянул в указанном направлении.

— Эх! Дело в том, мой повелитель, — заговорил он в тональности глубочайшего сожаления. — Дело тут такое, — мне стало понятно, что его что-то тревожит, но он имеет стеснение говорить об этом.

— Да ты не мякни, — я встал с кресла и прошёл к столику, заняв за ним место. — Говори давай, чего там у тебя за дело? В чём проблема? — настоял я, как можно более подбадривающе.

Не спеша наполнив одну рюмку, я подвинул её к тому краю стола, куда предположительно усядется фараоново чудо в набедренном одеянии.

— Уменьшусь я, — он понуро опустил голову. — Это так, для представления тому богу иль человеку, вызволившему меня из каменного заточения, — он в сердцах пнул расколотый рубин.

— Ну, такое дело житейское, — я отреагировал лёгкой отмашкой, добавив в голос толику обыденности с непринуждённостью. — У на все меняют размеры… М-мм, почти, — я вовремя вспомнил про Шарика с Вжиком, и Волчиями Ехиднами, остающимися всегда в том же росте.

— Я — Ифрит, о всемогущий, мой повелитель, — Фараон приступил к своему представлению, подходя к предложенному креслу. — Ифрит — бог или элементаль адского огня, коим повелеваю из-за великой щедрости твоей, о всемогущий Ра-а-а, — египтянин наконец-то присел и с глубочайшим сожалением посмотрел на ёмкость, наполненную ароматной рубиновой жидкостью.

— Круто, ё-моё! — очень эмоционально среагировал я, во все глаза таращась на Элементаля Огня. — Даже не знаю, мне что, магические огнетушители для тебя разрабатывать? — попытался я шуткой успокоить свои напряжённые нервы.

Естественно, я конкретно изумился такому повороту с добытым в бою камешком, и попутно вспомнил про своего Элементаля Калигулу. У него ещё одна проблемка просматривалась, когда мы разговорились и начали нормальное общение.

А связано эта проблемка с его сущностью, не наделённой осязаемым присутствием. Типа — это существо только призрачная оболочка, не имеющая способности к физическому контакту.

Однако, я прекрасно знаю и о частичном решении этого сложного вопроса. Всего-то на пару часиков, как в случае с Калигулой, но и это весомо в их случае. Надо только доставить сюда мой подарок от Князя Артура Шереметьева.

Те самые часы с двумя Хранителями Времени, разодетыми в фуфайки и вооружёнными молотками с кувалдами. Да и их подружек русалок не забыть, обитающих в ракушках у циферблата второго магического измерителя времени.

— Я брат Анубиса, — Ифрит продолжил представлять себя, не забывая о кратких выдержках из богатой семейной биографии. — Он, о мой повелитель, тоже твой верный раб, как и я! — предупредил Фараон, печально глядя в сторону терпкого напитка. — Да, и он божество аналогичное мне. Эементаль Жизни и Смерти, не сменный, великий проводник душ умерших в загробный мир и обратно, — ему опять удалось меня удивить, и я предсказуемо заозирался, в поисках упомянутого братика, чьё появление оказалось упущено мною из виду.

— В смысле? — я удивлённо замотал головой от непонимания. — В загробный мир и обратно? Это ещё как? — от такого упоминания специфических возможностей некоего Анубиса, пока отсутствующего, я рот открыл и быстро захлопнул. — И где он? — мне еле-еле удалось побороть свой порыв вскочить с места.