Шрифт:
Закладка:
«Может крутило, где под берегом? Пока в угнетённо-дремлющем состоянии медитировал.» Размышлял Санёк.
«А как же кашель с мокротой, прошёл довольно быстро и выплюнул почти тонну этой дряни за пару дней. А раны? Затягиваются за день и довольно большие царапины. По утрам ничего не болит! Это когда такое было? До двадцати наверное? Все интересней и интересней.» Да, последнее время подъём с кровати сопровождался болями в суставах, приходилось делать разминку, растяжку и многое другое, чтоб чувствовать себя молодым. А здесь провалялся ночь на камне, встал и побежал, как двадцать пять лет тому назад. Одним словом чудеса. И чудесами, этого странного места, просто нельзя было не восхищаться и пренебречь.
«Так что хватит киснуть, сэр Шурик. Пилите Шура, пилите! Возможно оно золотое.» Улыбнулся Сашка, выплывая из темноты, на белый свет. Правда свет был не совсем белый, а скорее серо-синий, но всё равно, он был очень рад увидеть знакомую картину.
«Сколько ж я там проторчал? День, два?» Делать остановку у бунгало Сашка не стал. Остановка, с целью встречи с родными стенами была нецелесообразна. Не такие уж они и родные, эти стены и делать тут особо нечего. Подкормив огонь лоскутками от отреза, он продолжил движение вниз по реке. Уже по привычке оглядываясь по сторонам, Сашка всё же посчитал и решил, что сегодня у него будет 19 в октябре.
«Уже неделю топчусь на одном месте. Приключения таракана, вокруг стакана! Всё же надо придумать календарик какой.» Поглядел он на стенку отреза. Его импровизированную яхту развернуло носом к морю, Сашка лежавший на животе и подперев голову кулаками, увидел устье примерно в километре от себя. Узкая полоска голубой воды сливалась с серо-синим гигантом и переходила в бесконечность, сливаясь с небом.
«Да, вот это простор, так простор. Ну нифига нету. Серая, унылая пустошь. Как и вся моя житуха. Во попал.» Восхищался Сашка, открывшимся пейзажем. Как вдруг, увидел метрах в ста впереди, по правому борту кто то помахал рукой. Уставившись вперёд и пытаясь рукой подгребать, выравнивая свою яхту. Сашка затаив дыхание, приготовился кричать SOS на всех земных языках. Он как юла заелозил в своей люльке, пытаясь выбрать позу поудобней. И вот последние валуны, скрывающие спасителей, наконец открывают Сашке картину, от которой у него повылазили глаза из орбит, а левый глаз ещё и дёргаться стал. Приготовленное слово SOS, перекрыло глотку поперёк, от открывшейся ему картины. Спасатели так же были весьма удивлены, появлением странного бревна с большими белыми глазами на их территории. Но пучить зенки они не стали, один из спасателей поднял голову кверху и что то громко просипел, прощёлкал и процокал. А второй, протянув руки к небу и приподнявшись на ногах, замахал крыльями, так же что то пощёлкивая. Побелевший как смерть Александр, притаившись маленьким тупым брёвнышком, вжался в пол своего корытца мечтая лишь о том, как бы быстро-быстро уйти в дальнее плавание, подальше отсюда.
«ДА это ж долбанный птеродактиль! Ё маё вот это влип!» Подавился Сашка от ужаса.
«Да они меня сейчас как червяка раздербанят и сожрут вместе с корытом!» Представил себе картину, где два монстра, мощными челюстями разрывают его маленькое, хилое тельце. Но проплыв мимо, монстры так и остались сидеть и обсуждать этого невежу, совершенно наглым образом нарушившего их интимную обстановку.
Как и все в детском возрасте, Саня интересовался доисторическим миром, динозаврами и всякими питекантропами. Литературы в советских библиотеках было предостаточно, как и иллюстраций, к описанию того или иного вида. Так что отличить птера от мамонта для Санька как два пальца об асфальт. Да и как их не узнаешь, здоровенный пеликаний клюв с зубами, красный гребень, и сморщенное кожаное тело с крыльями.
«Да и не такие вы здоровые, крылья оторвать, получится пингвин.» Осмелел Саня, отплыв на приличное расстояние и вспомнив про оружие.
«И все же, бегали мои кривые ноги, по юрскому песку! Я что, в мезозойской долине, приземлился!?» Сашка стал научно матерными терминами, вспоминать все допотопные эры, с населявшими эти эпохи животными.
«А тут, опасно становится. С голым задом то. Надо шибко крепкий шкурку, однако делать.» Сашке в голову пришла картинка брони, такой как делали себе жители крайнего севера, чукчи. Эти разбойники, плохого для себя делать не будут. Слабые, жадные завистники, напридумали про чукчей анекдотов нарочно выставляя их посмешищем. А на самом деле: Команчи, апачи, чукчи, были самыми злыми и сильными индейцами. Чукчей вся Аляска и якуты боялись. Приблизившись к устью, Сашка слез с отреза и оглядываясь по сторонам, с факелом в одной руке и отрезом в другой, направился к куче ближайших валунов. Наконец немного поняв, где он и что он. Саня решил двигаться намного порезче, а раздумывать над бесконечными вопросами придется в хорошо укреплённых местах. Закрепив факел в камнях, он прикрываясь отрезом как щитом одной рукой и с кинжалом в другой, метался по морскому берегу в поисках подходящего места среди валунов. Найдя место для стоянки, он довольно быстро сложил хижину и перенёс туда огонь. Не забывая оглядывать и слушать окружающую обстановку, наловил немного краба и забился в норку дабы восстановить растраченные силы.
«Такими темпами точно в крысюка превращусь через месяц другой.» Корил он себя за осторожность. Но он и сам понимал, что с его снаряжением, в этом месте только так, постоянно прячась и бегая, можно избежать кучи ненужных проблем. Быстро перекусив крабовым мясом, Сашка снова стал сносить к хижине камни, с целью расширения убежища. Пока он не сделает достойную защиту и смертоносное оружие, он отсюда не уйдёт.
Уже стало сереть, когда Саня решил заканчивать со стаскиванием валунов в кучу и пока еще светло, стал оборудовать подобие кузни для изготовки доспехов. И тут, начались проблемы, ну как же без них. Накидав небольших камешков на плоский валун, он вылил на них огонь из чаши и принялся сооружать постройку, вокруг будущей домны. В процессе работы, он мельком глянул на огонь и опешил, узрев что тот вместо увеличения, стал довольно быстро угасать. Подбежав, Сашка посмотрел, потрогал камушки. Они были горячие но даже и не думали плавится. Валун так же не хотел загораться, горели остатки жижи с факела.
