Придумано — сделано.

«Винт, теперь ты еще огневик, — сообщаю вызванному легионеру-магнетику. — Я тебе новый Дар впаял».

«Лады» — кивает неудивившийся ханец.

Он же вышел из тибетского монастыря, и поэтому воспринимает любые жизненные перипетии с буддистским спокойствием, как будто говорит: «Пофиг, пляшем».

«В миражной библиотеке полно скопленных огненных техник. Изучай, осваивай».

«Понял. Пойду тогда» — магнетик возвращается на морской берег в ментальном кармане.

Этот парень мне нравится своей работоспособностью. Все бы легионеры были такими.

Зевнув, я бросаю взгляд в окно на вздымающуюся к небу башню Золотого. Железная конструкция напоминает Эйфелеву башню. Есть и платформа, чтобы полежать, и толстые жерди, чтобы посидеть. Ну а что? Золотой достоин комфорта. Не зря же на него сам Император Хань позарился.

Мне нравится в горах. Именно в Сковородщине, вдали от суетливых столичных дворян, и можно заняться своим развитием. Еще и младшие жены очень вовремя уехали в Будовск проведать родных. Ляпота, одним словом…

Мелиндо, я подготовила тебе новый коктейльчик, — на пороге появляется Лакомка, как всегда великолепно выглядящая, с шейкером в руках. На ней лёгкое, но стильное платье, подчёркивающее её фигуру. Её глаза сверкают лукавством. — Морковный, — добавляет она с хитрой улыбкой.

— Жена, я сейчас работаю, — замечаю.

— Я знаю. Коктейль усиливает мозговую деятельность, мелиндо. — Только вот ее хитрющая улыбка волей-неволей заставляет усомниться в сказанном.

— Только ли мозговую? — подозрительно смотрю на оранжевый напиток.

— Это поможет тебе в работе, — настаивает альва.

Ну Лакомка фигни не подсунет, придется пить. Ммм, а на вкус ничего, явно с имбирем. Ощущается легкая острота и приятная сладость, оставляющая тёплое послевкусие.

— Продуктивной работы, мелиндо, —забрав пустой шейкер, Лакомка легким, грациозным шагом покидает кабинет, её длинные волосы колышутся в такт её движениям.

Не жена, а чудо. И как ради такой не убить пару отморозков-ликанов?

А я снова возвращаюсь к памяти Странника. Почти сразу замечаю, что освоение информации, правда, ускорилось. Странник был редкостным садистом, но сверхмудрым типом, этого не отнять. Он знал секреты, которые мог постичь лишь тот, кто прожил сотни лет, копаясь в исследованиях. А потому я и не надеялся быстро разобраться с багажом его знаний. Но поди же ты, с морковным соком «прогрузка» летает. Информация впитывается мгновенно, и я чувствую, как мозг начинает работать на пределе возможностей.

А потом и внизу живота вдруг поднимается Эверест, и я незамедлительно вызываю свою главную жену. Ментальным сигналом, конечно. Она появляется передо мной с такой скоростью, словно неподалеку ждала. Хм, еще и платье сменила: подол укоротился, да и декольте стало шире, обнажая больше её сияющей кожи.

— А о побочных эффектах ты не предупредила, — строго смотрю на улыбающуюся альву, пытаясь скрыть нарастающее волнение.

— Мелино, да это же пустяки, — отмахивается главная жена, приближаясь ко мне походкой от бедра, её движения наполнены грацией и уверенностью. — Главное, чтобы твоя работа шла продуктивно. А о побочках я позабочусь без ущерба для рода, — она сверкает глазками, её взгляд обещает много приятного. — Позволишь?

Со вздохом я поворачиваюсь в кресле, и альва грациозно встает передо мной на колени. Ладно, морковный коктейль и в самом деле стоит этих «побочек».

* * *

Турий рог, Сковородщина

— Небесное крыло! Да они настоящие звери! — мадмуазель Арисия де Блан закрывает ладонями уши, её глаза широко распахнуты от ужаса и удивления. — Зачем так кричать⁈

Арисия хотела заглянуть к Покорителю Авиарии, но застыла в шаге от его кабинета. Щёки девушки пунцовеют, она в растерянности теребит белые перья. Небеса, да что же там такое происходит!

Впрочем, теперь понятно, почему легкомысленная альва хранит верность конунгу тавров. Менталист явно смог дать ей то, что не по силам другим мужчинам. Он целиком удовлетворил её потребности в защите и удовольствии. И ветряная альвийская порода потерпела крах перед преданностью. Арисия потрясённо размышляет об этом, осознавая, что отношения конунга и альвы гораздо глубже, чем казалось на первый взгляд.

Какофония страсти усиливается. Арисия, не в силах больше выносить пылкие звуки, убегает в дальнюю гостиную замка, В команте царит полумрак, мягко освещённый светом камина. Устроившийся на диване Вартан бренчит струнами местного музыкального инструмента.

— Арисия, краса моих очей! — иномирский принц радостно приветствует невесту. — Хочешь, я сыграю тебе на «гытяре»? Изумительный инструмент! Меня гвардейцы Филинова научили паре песен. Слова непонятны, но исторгаемые ей звуки поистине прекрасны! Только вслушайся:

Сорок лет как под наркозом

Я работал говновозом, ой-ой-ой.

Маркиза с презрением смотрит на своего жениха-принца. Она бы с радостью зарезала недомужчину прямо на этом диване. Такая идеальная возможность избежать брака со слабаком: ни свидетелей, ни охраны. Да вот только Филинов уже сказал ей, что не потерпит убийства принца. Если Вартана вдруг кто-то — неважно кто — отправит на тот свет, Арисия сразу же пойдет следом.

Вот маркизе и приходилось терпеть занудство суженого. Послать его куда подальше нельзя — принц всё-таки. Если Вартан доживет до коронации, то получит в руки власть — над всей Авиарией и над маркизой в частности.

— Да, Ваше Высочество, — улыбается Арисия белозубой улыбкой, усаживаясь на краешек дивана. — Я вся во внимании.

Принц продолжает бренчать, а маркиза обдумывает стратегию своего поведения. На самом деле не всё так плохо. Теперь Арисия живет под крышей не только со слабаком Вартаном, но и с могучим менталистом-иномирянином.

Если заполучить его расположение, то Арисия получит влияние в Авиарии, а дальше останется только вырезать нынешний род королей и самой надеть корону. Что ж, хотя бы Филинов любвеобилен, и подход к его сердцу довольно очевиден.

* * *

После неожиданного перерыва с Лакомкой я прогуливаюсь по замку. На глаза попадается Вартан, который распевает похабные песни. Кто-то из гвардии знатно подшутил над Его Высочеством. Приходится одолжить принцу амулет-переводчик. Вартан сразу же ужасается спетому и, побледнев, убегает в туалет, видимо, промывать рот мылом.

Дальше мне в коридоре попадается Арисия де Блан. Маркиза ведет бессмысленные разговоры, её глаза блестят, а голос звучит непринуждённо и кокетливо. Она постоянно норовит коснуться меня своими холеными руками, её прикосновения лёгкие, но настойчивые. Кажется, её декольте слишком откровенно? Впрочем, не мне судить орнитантскую моду.

— Шевалье, а у вас очень красивые закаты, — щебечет Арисия. — Да и в