Устали все. Просто смертельно. Имеющаяся ноша, конечно, радовала, но легче от этого не становилась. А еще и десятки километров, «намотанные» пешком.

- Ждите здесь. Мы поднимемся и посмотрим, что внутри, - вдруг объявил Рустам во дворе очередной пятиэтажки. Отдал мне ствол с глушителем. - Стреляй во все, что движется. Только потом ори.

- Ты не пойдешь туда без оружия.

- Оно со мной, - вскинул измазанную руку с кинжалом. - Если совсем плохо будет, начнем палить.

- Ага, конечно. Да черта с два ты рискнешь…

- Все нормально будет. Давай-ка без этого, время теряем.

И они с Костяном направились в парадное. Почему именно в это, а не в любое другое. Хотя, какая разница-то? Я обвела взглядом двор.

Ни-че-го.

Только ветки чуть шелестят. Да пластиковые пакеты ветерком гоняет.

Анжела захныкала. Втихаря плакать она начала еще пару часов назад после какого-то очередного неудачного осмотра автомобиля.

- Анжел, смотри по сторонам лучше.

- А смысл, все равно вы мне пистолет не дали.

- Если не заметила, все стреляют только в крайнем случае. И ты на нервах вся, да и стреляешь еще не очень.

- Типа ты не на нервах.

- По мне заметно? – я уперлась в нее взглядом. Сейчас девушка походила на ту часть меня, которая сжавшись внутри в комок рыдает от страха. - Вот и ты возьми себя в руки.

В этот момент из парадного донесся грохот. Подняв пистолет, я вбежала внутрь. Стены были покрыты кровью, ею же залиты ступеньки. В пролете валялись зомби. Переступила, обошла, споткнулась и чуть не упала, но все же забралась на второй этаж. Перегнулась через перила и посмотрела наверх – ничего. Грохот не повторялся, его сменил легкий, едва различимый топот ног.

- Я ж сказал оставаться снаружи, - я подскочила, хорошо хоть не вскрикнула. Лихорадочно осмотрела спускающегося ко мне Рустама.

- Цел?

- Да.

- Спасибо за беспокойство, - ворчливо отозвался Костя.

- Зови Анжелу и давайте наверх. Нас ждет ночь в люксе.

Выбранная для ночлега двушка находилась на пятом этаже рядом с подъемом на крышу. Замок с решетки, на которую он был заперт, парни предусмотрительно сбили сразу, а саму крышу осмотрели. Если что, через нее можно будет уйти – с другой стороны дома есть вполне даже надежная пожарная лестница. Вход в парадное парни забаррикадировали, но мало ли…

В квартире был бардак – или хозяева собирались в спешке, или кто-то успел побывать внутри после их отъезда. Повсюду были разбросаны вещи, игрушки, какие-то моющие средства, кухонная утварь…Маленький альбом с фотографиями. Старый, последнему фото, лет десять. На нем молодые или скорее даже юные родители, держат на руках новорожденного мальчика на фоне родильного дома. Немного перепуганные, уставшие, но такие счастливые…

Детская комната как раз передо мной. Расстеленная кровать в виде машинки. Учебники на столе. Шестой класс. Почти ровесник моей Снежаны… Стакан с остатками апельсинового сока, тарелка с крошками. Разноцветные детали от конструктора на полу. Развороченный шкаф-пенал. Велосипед у окна. При взгляде мельком похоже, что маленький хозяин этой комнаты просто вышел во дворе погулять и скоро вернется. Получит от мамы нагоняй за беспорядок… Но стоит только присмотреться и сразу видишь слой пыли на столе, плесень в стакане с соком и понимаешь, что это не так.

На полочках в ванной остались шампуни и мыло, но какой от них толк, ведь воды-то нет. Нигде, кроме унитазного бочка. Здравствуй, небольшой запас.

В спальне широкая кровать – аккуратно застелена. В большом шкафу-купе осталось довольно много вещей. Нужно будет прикинуть, что из них подойдет. Прокладки, влажные салфетки – просто находка.

Я посмотрела в зеркало в углу. Сгущающиеся сумерки будто лишь подчеркивали потемневшие синяки на лице, припухшую переносицу. Лохматые волосы, одежду неопределенного цвета, покрытую пятнами грязи и крови. Неужели эта женщина – я сама? Жуткая, страшная, как смерть.

- Наташа…, - Рустам заглянул в комнату, - идем есть?

- Сейчас, - голос дрогнул.

Мужчина запер дверь, подошел и обнял меня со спины. Прижался к виску губами.

- В чем дело?

Еще более грязный и ужасно-ужасно уставший. Это было сейчас как-то особенно сильно заметно. Синяки под темными глазами, морщины на лбу и между бровей, обозначившиеся четче. Обветренные губы – трещинка на нижней немного кровит. Даже стоял Рустам, чуть пошатываясь.

Мы поужинаем, умоемся, и ты ляжешь спать. А я буду сидеть и смотреть, чтоб тебя никто не тревожил до утра. Нужно будет, сама подежурю, но ты выспишься!

- Ты очень красивая. Нереальная просто, - прошептал Рустам. Нежно погладил отметины на лице. - Я б за каждый его оживил и убил еще сотню раз, но не могу. Но ты и с ними красивая…

Будто со стороны я услышала собственный жалобный всхлип. А секунду спустя уже горько плакала у него на плече.

- Прос-ти меня. Ты…Вы…целый день…А от ме-ня тол-ку нет. Да еще и с эт-тими глупостями…

- Посмотри на меня, Наташа, - отстранившись, обхватил мое лицо ладонями, - тебе не за что извиняться. И «это» не глупости, потому, что оно беспокоит тебя.

Он стер слезинку с моей щеки, коснулся губ. Легко, совсем невинно, а томление внизу живота уже отвлекало от всего, кроме желания, чтоб Рустам вечность продолжал стоять так близко, и…

- Нельзя полностью измениться за пару недель, Ната. Нельзя резко начать думать исключительно как человек, завязанный на выживание, - он прижался лбом к моему.

- Но ты смог.

- Я всегда так жил. Выживал с самого детства. Для меня по факту поменялось не так и много.

- Ты никогда не рассказывал…

- Детский дом, «родители не указаны», армия. А потом пацан, с которым вырос, на серьезные бабки очень серьезным людям попал. Попросил выручить. Ну я так и сделал, - горько усмехнулся. - Грохнул для них кое-кого. Долг списали. Но для меня пути обратно не было. Да и «обратно» этого тоже. Что мне терять? Вот так я и начал становиться тем плохим парнем, что стоит перед тобой.

Пожертвовал собой ради другого. Выручил, сломав себе жизнь. Привыкнув уже тогда считать, что терять ему нечего. А потом вновь научился выживать, но уже по новым правилам.

Сердце мучительно сжалось от боли. За того одинокого, никому не нужного, отчаянного, сильного парнишку со смелым и добрым сердцем, которым он был. За того мужчину, которым он вопреки всему стал, но не хочет видеть этого в себе. Не хочет видеть ничего хорошего.

- Ты не плохой, - только и смогла выдавить.

- Я помню, - погладил меня по плечам. - Но я сделаю все, чтоб сохранить тебя – такой, какая ты сейчас. Не дать стать как…