Еще когда я только «вспомнил» себя в этом времени, здорово удивился воцарившемуся вокруг регрессу. Социум — не наука и техника, а именно стиль жизни — казалось бы замер на стыке девятнадцатого и двадцатого века. Это проявлялось практически во всем: в моде, дизайне, речевых оборотах и даже темпе жизни.

В моем начале двадцать первого века все куда-то неслись, торопились, боясь не успеть построить карьеру и быстренько сдохнуть от переутомления и стресса. В двадцать втором же все происходило с чувством, толком и расстановкой. Даже живя в таком большом городе, как Москва, я не раз и не два ловил себя на мысли о какой-то деревенской неспешности здешнего бытия.

Причиной подобного «отката в прошлое» являлись сами новусы. Они ведь провозгласили себя новым дворянством, а обычных людей стали называть простецами. И в рамках этой вводной им было выгодно не просто затормозить развитие общества, но и опустить его ниже того уровня, на котором оно пребывало до Вторжения.

Но оказалось, что русские в этом вопросе были далеко не самыми ярыми сторонниками регресса. Старушка Европа за неполную сотню лет умудрилась возродить такие древние институты, как близкородственные связи, многоуровневые интриги в борьбе за власть и полное игнорирование всего, что происходило за пределами ее внутренних интересов. В результате социум там деградировал куда активнее, чем у нас, не рождая ни внятных политических лидеров, ни ученых, ни изобретателей.

А вот в США, к примеру, и вовсе наступила настоящая феодальная раздробленность — с поправкой на ветер, понятное дело. То есть, штаты все еще подчинялись федеральному центру в Вашингтоне, но имели такое количество вольностей, что спускающиеся сверху распоряжения буквально вязли в местной бюрократии и местных поправках к законам. Особенно в этом «хорошо» на этой ниве себя показывал Техас, впрочем, и в моем времени, постоянно демонстрировавший тенденцию к отделению.

Еще тамошние новусы возродили рабство, и чуточку глотнувшие свободы и вседозволенности черные (а так же латиносы, азиаты и прочие метисы с квартеронами) снова оказались на положение людей третьего сорта. Но если последние были просто поражены в правах и серьезно ограничены в карьере, то негров вернули на тоже самое место, в котором они находились, впервые прибыв на «землю свободы». Восстановили, так сказать, историческую справедливость. Сделали Америку грэйт эгейн, ну.

Ими торговали, использовали на самой черной и грязной работе, а тех кто пытался бороться с таким отношением, наказывали со всей жестокостью присущей белым господа. Частенько даже убивали. Хотя в последнее время все реже.

Но не по доброте душевной, мало присущей потомкам белых колонистов из старой Европы. Дело было в другом. Практически сразу после Вторжения белые новусы сорганизовались и перебили всех новусов среди чернокожих и цветных. Чтобы потом, когда начали закручивать гайки, тем не на кого было опереться.

Тактика сработала, в итоге так и вышло, и сегодняшнее чернокожее население Соединенных штатов даже не помыслить не могло о том, чтобы дать своим угнетателям отпор — силы были несопоставимы. С другой же стороны, на количестве американских новусов это тоже сказалось не лучшим образом.

Ближний Восток на этом фоне, наоборот, поднялся даже как-то. Для них это было вопросом выживания, поэтому, видать. Рядом Африка (функции), Китай (функции), на севере огромная Российская империя с имперскими же амбициями — волей не волей начнешь строить прогрессивное общество, если жить хочешь.

Правда, дворянство они тоже ввели. Но к текущему моменту оно, как институт, почти отмерло, стало больше фикцией, чем реальным положением дел. Так как новусами в азиатских странах стали почти девяносто процентов проживающего там населения. Правительство таких стран, как Иран, Турция и Египет всеми силами поощряли смешанные браки между простецами и новусами, в результате чего детвора там почти вся была «одаренной». Более слабой, чем русская или европейская, даже третья ступень там была редкостью. Но зато такой детворы у них было больше. А Бог, как известно, на стороне больших батальонов.

Последняя максима, кстати, самым печальным образом сказалась на существовании такого государства, как Израиль. Не было его больше, лет тридцать назад смели соседи в результате большого передела. И поделили территорию. А выжившие в той бойне разбежались по всему свету. Что характерно, более восьмидесяти процентов беженцев осели именно в Российской империи. Опять.

А вот индусы вели войну в пришельцами. На самом деле много кто это делал, но единственным, кто открыто воевал с функциями и пытался отжать у них территорию, была именно Индия. Между этой крупной южной страной и Китаем еще до Вторжения не все было гладко, частенько возникали пограничные конфликты, да и на дипломатическом уровне они друг другу угрожали постоянно.

А вот после того, как Китай «отошел» захватчикам, вражда вышла на новый оборот. По сути, граница между ними на участке километров двести, превратилась в постоянный театр боевых действий. Практически не сдвигавшийся ни в одну из сторон уже лет десять.

Но на самом деле, Индия была лишь прикрытием. На полях сражений можно было часто услышать фарси, английскую, французскую и даже славянскую речь. Каждое государство считало своим долгом иметь там свои войска, которые по бумагам, разумеется, проходили, как частные военные компании.

Благодаря военным действиям в том регионе, люди узнавали о функциях больше, крали крохи их биотехнологий, встраивая в свою жизнь. Ну и армию в тонусе держали. Я почти не удивился, когда узнал, что в вооруженных силах Российской Империи была отлажена своеобразная ротация. Согласно документом, за пять лет там побывали все подразделения, относящиеся к первой линии резерва. Получили боевой опыт полномасштабной войны, в то время как на дипломатическом уровне между странами царил пусть худой, но мир.

Своим путем пошли другие близкие к Китаю страны азиатско-тихоокеанского региона — все эти Тайланды, Сингапуры и прочие Бирмы. Им, как и ближневосточным азиатам тоже было максимально неуютно в соседстве с функциями, но примеру иранцев и индусов они не последовали. Тайланд бросил все свои силы на изучение генома пришельцев. Это так-то все делали, но у сиамцев почему-то получилось лучше всех. В конечном итоге, разобравшись в предмете процентов на тридцать (что все равно было больше, чем у всех остальных), они стали проводить генетические изменения для своих гражданам. В первую очередь военным, полицейским, высшей знати, а во-вторую — тем, кто мог за это хорошо заплатить.

Все наработки по этой теме охранялись не хуже американского золотовалютного резерва, но при этом — в