его волю своей, — Сурт вырвался из лапы сына, потеряв перо, и снова указал крылом на дверь. — А сейчас оставь мой дом и спи на обожаемой тобою земле. Можешь даже жрать её и носить в себе, пока не лопнешь.

— Два кобника могут спорить до посинения, — добавила Заряна, — каждый будет думать, что Вселенная сбросит врагу на голову кирпич, чтобы доказать правоту одного из своих созданий, но в итоге вы только тянете её в разные стороны без результата.

— Можно решить этот вопрос не волей, а силой, — с неожиданной кровожадностью произнёс Варлад.

— И ты будешь готов сделать это честно? — поднял нос Сурт. — Не нападая всеми своими телами сразу, не изобретая законов, что любимым детям Тьмы положено отбиваться оружием от безоружных и всё прочее?

— Могу спокойно разделаться с тобой своими собственными силами, — Варлад сверкнул глазами. — В конце концов, ты этого и желаешь, Сурт.

— Нет, я желаю разделаться с тобой. Летим к Аменемхату, новоиспечённый божок.

— Думаешь, он захочет рисковать нашими жизнями? — усмехнулся самец. — Сомневаюсь, скорее он приложит все силы, чтобы не допустить нашего столкновения.

— Убедить одного меня мало, если ты хочешь править Нашаром. Учись.

* * *

Намира была слишком занята организацией строительства Храма, чтобы сразу обратить внимание на исчезновения Варлада. Сражение несколько утомило её, рассеяло внимание — и потому сначала Арма обнаружила исчезновение третьего Воплощения, а затем и она поняла, что почему-то не может чувствовать то же, что и Варлад. Обе сразу подумали на подлость со стороны Сурта — но уверенность Тьмы ещё нужно было объяснить драконам, не принимавшим на веру ничего даже из уст своих лидеров…

— Можно рассказать всем, что Варлада убил не Сурт, — внезапно предложила Арма.

— И не так просто он умер, — бросила Намира, раздражённая как самим фактом убийства, так и отсутствием доказательств.

— А Сурта я накажу сама, — успокоила её Арма, — наш демиург Аменемхат ещё не запретил убивать сородичей просто так. Тем более из мести.

— Смерть для него — наказание слишком мягкое, — Намира уже начала придумывать легенду героической гибели Варлада, потому не сразу среагировала на слова Армы, хотя общая мысль вспыхнула и в её голове. — Больше смысла воздействовать не на него самого, а на его отпрыска.

— При живом отце это будет сложно, но я права, — Арма относилась к высказыванию другого Воплощения как к собственному, — это нужно начинать как можно раньше и ещё до гибели Сурта.

— Зорат может в будущем оказать нам помощь… — Намира завершила скелет легенды, наращивать мясо она будет позже. — С Варладом он вряд ли сравнится, но заменить его сможет.

Десятая глава — Настоящая ценность

Таирион не полетел за Аменемхатом добивать кракалевн в глубине материка, но и в Утгарде он не находил себе места. Взяв себе дом напротив того, что занимал Сурт, он забросил все дела, наблюдая за его окнами. Тагирион сам не понимал, что с ним случилось, что к этому привело, какие вообще были для того предпосылки… Просто однажды он влюбился в Заряну.

Ему было достаточно просто быть рядом с ней, не общаясь и ничего не требуя, но Тагирион понимал, что это навечно. Лишь бы только вернуться в прошлое и самому познакомиться с ней раньше Сурта… Но прошлое только в памяти близко, а на деле его даже кобник никогда не достигнет. Тагириону суждено навечно остаться вторым…

Волнение достигло своего пика, когда в комнату дома, где напивался Тагирион, влетела Воплощение Арма и приземлилась рядом с драконом. С недавних пор эта самка вызывала у него едва ли не отвращение, но выгнать её взашей или уйти сам он не решился.

— Я не стану тебя призывать к вере, которую ты не перевариваешь. Но ты не честен с собой даже как Тёмный. Что тебя удручает?

— Неужели всезнающая и всеобъемлющая не знает? — немного нервно спросил дракон. Обойдя Арму, он присел за кракалевский стол, высокий, не низкий, как принято у драконов.

— Я знаю, но своим словам ты поверишь больше. Тебя влекут лишь приключения, море и женщины. Первыми ты пресытился, второе далеко, а третье — чужое.

Дракон вздрогнул, едва не перевернув стол.

— Тебе-то какое дело? Разве Тьма не должна поощрять моногамический брак, не допуская, чтобы самка принадлежала больше, чем одному самцу?

— За раз. В этом важное отличие. А ещё Тьма поддерживает самых достойных и волевых, в чём от атеистичных Тёмных отличается мало.

— Но ты ведь явилась сюда не просто говорить, но и помочь? — в глазах дракона вспыхнула надежда.

— Я готова помочь, — Арма почему-то не стала требовать «вступить к ней», «стать Тьмой», как в прошлый раз. — В чём?

— Не так уж и трудно догадаться. Кажется, тебе мешает кобник по имени Сурт? — Тагирион сцепил пальцы в замок. — Дай мне возможность прикончить его, чтобы при этом мой поступок остался неизвестен. А привлечь безутешную вдову к себе я смогу.

— Этой ночью Сурт улетит из города, там его и жди. Свободная воля не доведёт его до добра.

Арма распахнула крылья и вылетела прочь, даже не удосужившись подсказать, в каком направлении полетит Сурт. Придётся догадываться самому…

* * *

Тагирион не жалел своего времени, которое всё равно было не на что тратить. Он устроился на крыше дома в некотором отдалении от дома Сурта, ожидая, когда тот вылетит. Время, как часто бывает, когда ждёшь чего-то значительного, тянулось медленно, но дракона подогревала мысль о том, что сегодня он, возможно, начнёт путь к той цели, на которую он смотрел с отчаянием недосягаемости. Изредка моргая, Тагирион каменным изваянием ждал — и был награждён за терпеливость.

Сурт вылетел из дома, только полетел не из Утгарда, как обещала Тьма, а прямо к Тагириону. Но он