сыном. Они были женаты восемнадцать лет. От этого брака родилось двое детей, которым сейчас шестнадцать и пятнадцать лет соответственно, и мне кажется, что ваши внуки имеют право на справедливость.

– Моих внуков без денежного содержания никто не оставит, – вальяжно махнул рукой мой гость. – Мой сын любит своих детей и, разумеется, полностью готов оплачивать их содержание, образование и досуг. Если бы дети были младше, он бы попросту отсудил их себе, потому что может дать им гораздо больше, чем его бывшая жена. Но они уже почти взрослые, скоро школу закончат, так что в этом нет смысла. Гораздо проще купить им по квартире, что мы, разумеется, готовы сделать. К разделу имущества это отношения не имеет.

Я села за свой стол, вытащила папку с материалами нужного дела и открыла ее.

– Итак, мы имеем раздел бизнеса при расторжении брака. Взыскание в пользу супруги денежной компенсации за долю в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью, а также за денежные вклады в банках, снятых супругом перед расторжением брака. В отзыве на иск ответчика я вижу ссылку на нормы Гражданского и Семейного кодексов РФ, согласно которым имущество, приобретенное супругами в период брака, делиться не будет в силу определенных обстоятельств. Одним из таких обстоятельств является формальность самого брака. Люди хотя и не расторгли брак, но уже много лет не живут одной семьей, у них нет общего бюджета, проживают они раздельно, общения между ними не существует. В такой ситуации сам брак носит формальный характер, и предполагается, что семейные отношения между мужем и женой прекращены задолго до юридического оформления расторжения брака. Это означает, что имущество, которое было приобретено мужем или женой в период раздельного проживания, не является совместно нажитым обоими супругами, а признается лично собственностью каждого из них.

– Вот видите, вы прекрасно сами все понимаете. В случае с моим сыном именно так все и происходило. Они с женой уже давно друг другу чужие люди. Жили они, конечно, в одном доме, но он большой, поэтому мой сын и его бывшая жена практически не пересекались. Деньги на хозяйство он выдавал сразу домработнице и, разумеется, все остальные счета тоже оплачивал сам, без всякого участия своей жены. При этом мой сын согласен оставить жене дом и, еще раз повторюсь, полностью оплачивать расходы на детей, но вот доля в принадлежащей ему фирме, а также средства на банковских счетах, включая валютный, к ней отношения не имеют.

– Соблазн велик, – призналась я. – Когда ваш сын писал подобный отзыв, то, наверное, рассчитывал на то, что суд поверит, что брак существует формально, давно себя изжил, и не станет делить большую часть имущества. И свидетели, которые «все видели», наверняка имеются.

– Имеются, – подтвердил мой визитер.

– Я смотрю, что ваш сын и другой метод снижения размера делимого имущества использовал, провел его специальную оценку. Нет, я понимаю, для супругов-бизнесменов особенно болезненным является выплата другому супругу денежной компенсации за половину доли в бизнесе. И документы многочисленные имеются, составленные финансовым директором и главным бухгалтером фирмы.

– Значит, ничто не помешает вам принять правильное решение, – сказал гость и поднялся. – У вас все для того есть, Елена Сергеевна. А будет еще больше.

– Подкуп судьи. – Я вдруг почувствовала, что разозлилась. – Статью в Уголовном кодексе найдете сами, просвещать вас не моя работа. Александр Николаевич, я могу обещать, что рассмотрю иск, поданный вашей бывшей невесткой, холодно и беспристрастно. Если доводы о раздельном ведении хозяйства и формальности брака будут аргументированными, суд их учтет. Что касается оценки стоимости бизнеса, то в деле, помимо справки, выданной прямыми подчиненными вашего сына, есть еще и результаты независимой экспертизы, которая оценивала стоимость бизнеса вашего сына на основании специально проведенного аудита, и думаю, что нет никаких оснований считать ее недействительной.

– Вы же понимаете, что если решение нас не устроит, то мы его оспорим в суде вышестоящей инстанции? – спросил гость, повернувшись к двери. – Суды затянутся на годы, но моя бывшая невестка все равно ничего не получит. Вы же можете сократить это мучительное для обеих сторон время, просто сразу приняв нужное нам решение. Зачем вы упрямитесь?

Крайне не вовремя к горлу снова подкатила волна тошноты. Я с горечью подумала, что Плевакин мог бы отдать это дело кому-нибудь другому и тем самым уберечь меня от омерзительной необходимости общаться с этим господином.

– Суд не упрямится, господин Ковалев. Суд устанавливает истину. Встреча с вами не доставила мне удовольствия, но на этом я вынуждена попрощаться. Через десять минут у меня начинается заседание. Мне надо подготовиться.

– Поверьте, если вы причините моей семье неприятности, то я доставлю их вам, – ответил он, не поворачиваясь, и вышел из моего кабинета.

– Жесть, – не то сказал, не то выдохнул Дима.

Через десять минут я, одетая в мантию, уже входила в зал заседаний. Истица – худая заплаканная женщина в черном, бывшая жена Дениса Ковалева – выглядела взволнованной, но держалась твердо. Рядом с ней сидела ее адвокат Марина Ракова, умная, уверенная в себе дама, как правило, выигрывающая дела, за которые бралась. Я бы скорее огорчилась, если бы она вдруг представляла интересы ответчика – высокого, довольно крупного мужчины с женоподобной рыхлой фигурой, Дениса Ковалева. Его отца в зале заседания не наблюдалось. Еще бы, он никак не мог позволить себе попасть на страницы судебной хроники.

Я прошла на свое место и открыла заседание. Итак, истец Ковалева Ирина Григорьевна заявила требование о разделе указанного имущества как совместно нажитого в браке с гражданином Ковалевым Денисом Александровичем. Ответчик возражал против заявленных исковых требований.

В качестве свидетелей суд заслушал детей истца и ответчика. Старший сын рассказал, что до начала этого года родители проживали вместе, а семейные отношения прекратились лишь за неделю до Нового года. Все это время Денис Ковалев ездил с женой и детьми за покупками, оплачивал им отдых за границей, участвовал в семейных праздниках. В качестве доказательств к делу были приложены фотографии из социальных сетей сына и дочери Ковалевых, на которых вся семья на таких праздниках была вместе.

Вторым свидетелем стала консьержка в городской квартире Ковалевых. Из ее показаний выходило, что Ирина Ковалева перестала жить в городской квартире примерно весной прошлого года, переехав на дачу, однако регулярно появлялась в городе один-два раза в неделю.

Соседи по дачному участку также показали, что, хотя большую часть времени Ирина с детьми жили втроем, Денис Ковалев довольно регулярно приезжал к ним на выходные, перестав это делать только после Нового года. Из всего выходило, что