— Мне просто нужно подтверждение из нескольких независимых источников, — категорически заявил Сеглер. — Мы не бездельничаем. Кроме того, если мы правы, это все равно долго в тайне не удержишь. Кто-нибудь другой сам к этому придет. Слухи разлетаются очень быстро. — Директор отхлебнул кофе и встал. — Ладно, хватит разговоров. Пойдем смотреть на Пустынных Крыс?

— Я уж думал, вы никогда не предложите, — сказал Кларк, поднимаясь на ноги.

Они спустились на лифте в подвальный этаж и оказались перед стеклянным тамбуром, отделявшей большую комнату, заставленную от пола до потолка компьютерами всех размеров — многие из них соединялись между собой, образуя крупные блоки. По всему периметру комнаты из стен выступала большая полка, заставленная клавиатурами и бесчисленными черными ящиками с мириадами светодиодов синего, красного, желтого и зеленого цветов, которые мигали, как рождественская гирлянда.

Вывеска на двери, написанная от руки, сообщала посетителям, что они вступают во владения «Пустынных Крыс»: восемь мужчин, шесть женщин и четырнадцать техников составляли эту команду.

Сеглер толкнул дверь. Температура за ней оказалась на десять градусов ниже.

— Тут прохладно. Для серых клеток то, что нужно, — объяснил директор.

К ним повернулись, а те, кто был поближе к двери, встали, чтобы поприветствовать посетителей. Большинство присутствующих знали Тони Кларка и поспешили пожать ему руку.

— Добро пожаловать, доктор Кларк, приятно познакомиться, — сказал молодой, но уже седой человек.

— Доктор Лео Дворжак, — представил Сеглер. — Технический директор и разработчик программных протоколов, которыми мы пользуемся при сканировании. Он еще и начальник цеха, бригадир и представитель профсоюза.

— Да, я делаю крыс счастливыми. Без работы они чахнут. Хотите, чтобы я вам что-нибудь показал?

— Вот Джанни жаждет познакомиться с вашим хозяйством, — с улыбкой сказал Кларк.

Глаза Дворжака загорелись.

— Тогда вам сюда, Джанни. — Технический директор провел краткую экскурсию, представляя своих сотрудников и объясняя, кто за что отвечает. Джанни с восхищением смотрел на светящиеся экраны. На них графики сменяли друг друга, формируя данные в электронные таблицы; священник качал головой и время от времени бормотал себе под нос на латыни «Господи Боже».

Впрочем, Кларк тоже был впечатлен.

— Какими мощностями вы пользуетесь? — спросил он местного директора.

— У нас тут два Cray Zeus-10, подключенных к серверу IBM Power8+ — ответил Дворжак с таким выражением, словно был родителем вундеркинда. — Из этого помещения можно управлять работой на всем Северном полушарии. То есть у нас есть все необходимое для этой работы.

— Следующий сеанс в одиннадцать, — сказал доктор Сеглер. — Мы еще в графике, Лео?

Дворжак спросил одного из членов своей команды, тот назвал несколько цифр. Технический директор быстро подсчитал что-то в уме и посмотрел на часы. — Да, успеваем. Этот сеанс продлится еще шесть часов. Потом проведем повторную калибровку и сразу перейдем к номеру десять. Вот тогда будут какие-то результаты.

— Почему тогда? — спросил Кларк. — Чем отличается десятый скан?

— Мы будем сканировать сектор B240-22N, — объяснил Сеглер. — Этот регион дает интересные результаты, и мне не терпится посмотреть, подтверждается ли общая тенденция. Если да, этот конкретный регион станет нашей канарейкой в угольной шахте. — Заметив озадаченное выражение на лице Джанни, он объяснил: — Это будет у нас система раннего предупреждения.

— Минутку, пожалуйста, — сказал Джанни. — Вы полагаете, что событие, которое вы исследуете, распределяется по космическому горизонту неравномерно?

— Похоже, нет, — ответил Лео. — Если судить по предварительным результатам, то сектора отличаются друг от друга.

— То есть вы видите отдельные сгущения?

— Раньше ничего подобного не наблюдалось…

— Спасибо, Лео, — перебил Сеглер. — Занимайся своими делами. Не будем мешать. — Он вывел посетителей через стеклянные двери и довел до своего кабинета. Джанни поблагодарил его за возможность осмотреть центр обработки данных. А вот Кларка заинтересовало то, что их визит был прерван на самом интересном месте.

— У меня такое ощущение, что нас выгнали взашей, — сказал он. — Почему бы это, Сэм?

Сеглер опустил глаза.

— Извините, ребята. Просто у Лео есть такая черта: хватать мяч и бежать, сломя голову, не очень-то задумываясь, куда следует бежать.

— Но если он прав… — начал говорить Кларк.

— Если он прав, мы все скоро это узнаем. Если нет, то зачем попусту расстраивать людей, не так ли? В любом случае, мы еще не скоро поймем, с чем столкнулись.

— Думаю, именно это мы и хотим выяснить, — ответил Кларк.

— Мы можем помочь? — спросил Джанни. — Мы в вашем полном распоряжении, доктор Сеглер.

— Очень хорошо, — кивнул директор — Но надо дождаться завершения сессии. У нас есть несколько часов, поэтому предлагаю пойти пообедать и немного отдохнуть. К вечеру вернемся. Вы уже где-то поселились?

— Пока нет, — ответил Кларк. — Найдем какой-нибудь мотель в Сокорро.

— Ни в коем случае! — замотал головой Сеглер. — Вы мне нужны здесь. Линда будет рада вас видеть. Сегодня вечером она готовит говядину на гриле, конечно, ей хотелось бы, чтобы кто-то оценил ее труды. Главное — не заснуть раньше. Это и к вам относится.

— Необходимость сна временами склонны переоценивать.

— Это, конечно, так, — Сеглер рассмеялся. — Но лучше поговорим об этом на следующей неделе.

ГЛАВА 9, в которой презрение порождает конфронтацию

Берли услышал уже знакомый металлический звон из подземного коридора, и застонал. Должно быть, сегодня среда, подумал он. Базарный день: день, когда этот чертов немецкий булочник закупает на площади еду и тащит им. Глупость сплошная! Его действия не имеют никакого смысла, если только у проклятого пекаря нет какого-то тайного коварного замысла (а Берли упорно придерживался этой точки зрения). Доказать он ничего не мог, поскольку ни разу не уловил даже малейшего намека на лукавство со стороны Стиффлбима. Впрочем, это неважно. Он презирал булочника, а никаких других доказательств ему и не требовалось.

Через мгновение он услышал шарканье кожаных ботинок по влажному камню за дверью и, понял, что почему-то задержал дыхание в ожидании клацанья замка. Он выдохнул и откинулся на заплесневелую каменную стену темницы. Закрыл глаза и стал ждать, когда опять начнется унижение.

Месть, расправа, возмездие — эти мотивы граф мог понять.