Сделав, как просил Артем, я сижу и жду, стуча зубами. Чтобы как-то согреться я пытаюсь шевелить пальцами на ногах, одновременно пританцовывая сидя. Это не очень сильно помогает. Еще немного и я превращусь в ледышку. Слезы от холода замерзают прямо на щеках. Губы обветрились на морозе и, кажется, что они занимают половину лица.

Сколько проходит времени, я не знаю, но кажется, я начинаю засыпать.

Разлепив веки, на трассе, где-то впереди, я вижу фары машины.

Собираюсь вылезти из машины, дать знак, что я здесь, но почему-то продолжаю сидеть на месте. Ноги и руки просто не шевелятся.

Чувствую, как меня сильно трясут за плечи. Открываю глаза и вижу Артема, пытаясь сфокусировать на нем взгляд.

— Твою ж мать, — слышу голос.

Чувствую, что он меня вытаскивает из машины и куда то тащит, видимо в свою машину. Как тут тепло, думаю про себя.

— Маша, я тебя сейчас раздену, если сможешь, помогай, — говорит Артем. — Сейчас не время стесняться, ты жить хочешь? Просто нужно снять холодную одежду и одеться в теплое и желательно сделать это максимально быстро.

Зачем он все это мне говорит. Мне уже все равно, сама я все равно этого сделать не могу, потому что руки у меня задеревенели и не шевелятся. Я так рада, что он приехал.

Он помогает мне раздеться.

Оставив меня в одном нижнем белье, быстро растирает и одевает в теплую одежду, которую, видимо, привез с собой, причем делает это максимально быстро. Затем дает мне в немного ожившие руки бутылку коньяка.

— Машунь, нужно сделать несколько глотков. Уж извини, чай заваривать времени не было. Коньяк тебя согреет изнутри. А еще к Оливке покрепче прижмись. Она как печка. Согреет тебя, пока ехать будем. А дома можно будет и в ванну сесть. Будешь у меня сидеть, пока не сваришься, — пытается пошутить. — Сделай несколько небольших глотков.

Я делаю, как он говорит. Коньяк обжигает горло и желудок.

— По заднице бы тебя хорошенько отходить, — говорит Артем.

Выпив конька, я, насколько только хватало сил, обняла Оливку, которая всю дорогу, пока мы ехали, облизывала меня, согревая своим телом.

— Все будет хорошо, Машунь, ты только не плачь — подмигивает улыбаясь. — А ты еще спрашивала, зачем тебе мой номер, вот и пригодился.

Глава 17 Маша

Распаренная после ванной и одетая в халат Артема я стою в его спальне и думаю о событиях прошедшего дня. Если бы я не смогла дозвониться до него, даже не представляю, что бы со мной было, наверное, я бы уже замерзла.

Словно что-то почувствовав, я поворачиваюсь и натыкаюсь на пристальный взгляд серых глаз. Несколько минут мы просто смотрим друг на друга.

Затем, Артем подходит ко мне и останавливается на расстоянии вытянутой ладони. На нем только полотенце, он из душа. С волос стекают капельки воды и катятся по груди, убегая за край полотенца. Я провожаю их взглядом и непроизвольно облизываю губы и сглатываю, потому что мне кажется, что Артем возбужден.

Мы молчим. Протянув правую руку, Артем обхватывает мою щеку, одновременно проводя большим пальцем по губам, слегка оттопырив нижнюю.

Я безумно хочу до него дотронуться, поэтому осторожно кладу правую ладонь ему на грудь. Чувствую, что его дыхание учащается.

— Спасибо, — охрипшим голосом говорю ему.

— Больше никогда так не делай, Маша, — говорит Артем, одновременно накрыв мою правую руку своей ладонью и слегка сжав мои пальцы. — Могло случиться непоправимое. Ты это понимаешь?

Мое сердцебиение учащается. Мои глаза смотрят на его ключицы, потому что поднять их выше я просто боюсь.

Слегка надавив на мою ладонь своей, он аккуратно и не спеша, ведет ею по своей груди вниз. У него упругое тело.

— Я …ппосстараюсь, — заикаясь, отвечаю ему.

— Пообещай мне Маша, что очень постараешься. Просто я не смогу всегда быть рядом, — говорит Артем.

В ответ я просто упираюсь лбом в его грудь, а второй рукой обнимаю его.

Мне так спокойно рядом с ним, так хорошо. Так бы и стояла, прижавшись.

Чувствую, как его правая рука перемещается с моей щеки и обхватывает шею под волосами, отчего моя голова слегка запрокидывается назад и взгляд сталкивается с его.

Моя ладонь, накрытая его, продолжает медленно опускаться по его торсу вниз, пока не останавливается немного выше края полотенца, обернутого вокруг его бедер.

Мы стоим настолько близко, что животом я чувствую его реакцию на мою близость.

Артем убирает свою ладонь с моей и перемещает её на мое правое плечо, видимо, предлагая мне дальше действовать самостоятельно. Я не убираю свою руку с его живота и даже немного продвигаю её еще чуть ниже до самого края полотенца.

Удары моего сердца, как мне кажется, слышны на всю комнату. Чувствую, что мои ноги слегка слабеют. Я хочу, чтобы он меня поцеловал. Очень хочу…и одновременно боюсь, что этого мне будет уже мало…

Артем прижимает меня к себе еще сильнее, слегка поглаживая по спине.

Я чувствую его дыхание на своем виске. Он слегка касается его губами, а затем, подняв мою голову, слегка касается уголков моих губ своими, затем оставляет невесомые поцелуи на щеках, носу, подбородке, целует лоб, глаза. Целует мочку уха, слегка прикусив её зубами.

Жаркая волна ударяет мне в низ живота. Моя вторая рука еще сильнее обнимает его, цепляясь за плечо.

Артем возвращается к моим губам своими, проводит по ним языком, слегка прикусывает и приоткрывает их, проникая языком вовнутрь.

Мне приходится крепче схватиться за него, чтобы не упасть, потому что мои колени превратились в желе, а ноги стали ватными.

Чувствую, как пояс халата развязывается, отчего халат съезжает вниз, повисая на руках, оголив мою грудь.

Артем продолжает крепко обнимать меня, прижимая мою грудь к своей, одновременно, давая возможность халату до конца упасть на пол. Мои руки обхватывают его за шею и слегка гладят затылок. Между нами остается только полотенце, обмотанное вокруг его бедер.

Руки Артема перемещаются на мои ягодицы и сжимают их, одновременно слегка толкая свои бедра вперед.

Низ живота начинает тянуть.

Его язык нагло орудует у меня во рту. Не оставляя мне абсолютно никаких шансов на отступление. Да я и не хочу никуда отступать.

Артем отрывается от моего рта, взяв в плен мою грудь. Его язык играет с моим соском. Я приподнимаюсь на цыпочки, чтобы дать ему еще большее поле для маневра.

Из моей груди вырывается стон.

Сквозь затуманенное сознание я понимаю,