На самой вершине оказалось маленькое озерцо, идеально круглое, точно зеркальце для ночного светила. Милорада поставила корзину на берег и достала из нее несколько серебрянных кувшинчиков, принялась наполнять их водой. Поверхность сияла, словно жидкое серебро, а срывавшиеся с рук Милорады капли напоминали хрусталь. Стоило Милораде коснуться воды, как ее и саму окружило серебристое сияние.

Девушка обернулась и поманила Святослава.

— Если в этой воде в лунную ночь искупаться, то вмиг станешь живее всех живых. В воде не утонешь, в огне не сгоришь, яд тебя не возьмет, стрела не достанет. Сейчас как раз такая ночь.

Святослав потоптался на месте и все-таки спросил.

— Ты предлагаешь мне искупаться там?

— А что, тебе лишним будет? — съехидничала девушка.

— Нет, просто это очень щедро. Такой дар… — пожал плечами юноша. Милорада благодушно улыбнулась.

— Просто понравился ты мне. Может, и посмелее станешь, если искупаешься. А то страх смерти, он людей слабыми делает. Сам разденешься или тебе помочь?

— Спасибо, я сам, — кивнул Святослав и принялся стягивать рубаху. Он повернулся к девушке спиной, но в отражении на поверхности озера видел, что Милорада внимательно следит за каждым его движением.

Ее белая рука потянулась к шнуровке платья на груди, тонкие пальцы принялись распускать узелки. Святослав вылез из сапог и теперь медлил со штанами. Милорада же сбросила свои красные сапожки, повесила на дерево платье и осталась в одной невесомой нательной рубашке. В какой-то момент оба обернулись и посмотрели друг на друга. Милорада нервно теребила тесьму на вороте рубашки, Святослав вцепился в пояс штанов, словно от этого предмета одежды зависела вся его жизнь и честь.

— Ты тоже решила искупаться? — разбавил повисшую тишину княжич. Более очевидного вопроса в его голове не нашлось.

Милорада улыбнулась и подошла к нему, осторожно, крадучись, как кошка.

— А что, ты боишься, что воды на двоих не хватит?

И, прежде, чем он успел что-то ответить, девушка положила руки ему на плечи и толкнула. Раздался плеск, ледяная вода иглами впилась в кожу, прогоняя страх, в ушах зашумело. Свят принялся барахтаться, всплывая на поверхность. На берегу хохотала Милорада. Дождавшись, когда голова Святослава покажется над водой, она нарочито медленно стянула с себя рубашку и нырнула следом, ни секунды не стесняясь своей наготы. Вынырнула прямо рядом с ним, отбросила назад налившие на лоб мокрые пряди и улыбнулась.

— Не бойся, княжич. Теперь тебе ничто не страшно — ни меч, ни колдовство. Ни проклятье тебя не возьмет, ни приворот. Даже мой, — и, не давая ему сказать ни слова, подалась вперед.

Руки Свята сами обвились вокруг тонкой талии, губы встретились с губами, кожа коснулась кожи, и все мысли и страхи мигом исчезли.

Глава 6

Разбавленная лунным светом темнота все ещё царствовала в покоях, которые Милорада отвела Святославу. Княжич лежал на широкой постели, больше всего напоминавшей облако. Перина была настолько мягкой, что стоило опуститься на нее, и она тут же обволакивала тело, погружая прямиком в сон, а одеяло было невесомым, и под ним было не жарко и не холодно. Просто идеально.

Глаза быстро привыкли к мраку, и теперь юноша разглядывал расписной потолок. Прежде он не замечал, что все пространство комнаты исписано узором, изображавшим сцены из сказаний о богах. Там была и Птица-Сирин, и Арысь-поле и множество русалок, выглядывающих из-за переплетения ветвей ив и тонких берёз. Они манили, переговаривались, и Святославу даже начало казаться, что картины движутся. Юноша усмехнулся. Для себя он уже уяснил, что в этом тереме все, что ни кажется — есть на самом деле. Поэтому, когда Свят открыл глаза и почувствовал на плече тяжесть рыжей головы и тепло прижавшегося к его боку тела, он понял, что бесполезно даже думать о том, что это был сон. Нет, память тут же услужливо предоставила все события прошедшей ночи: жаркие вздохи, крепкие объятия, нежная кожа, влажная от воды и пота, и льдистые глаза Милорады, в которых в минуты страсти показывалась колдовская зеленца.

Единственное, чего он никак не мог вспомнить — это как они вернулись в терем. В одну секунду он просто закрыл глаза, а в следующую уже оказался распростертым на белоснежных простынях. Милорада заерзала на его плече и подняла голову. Комнату тут же залил дневной свет, будто солнце зажигались по воле хозяйки терема. Святослав уже не удивлялся, лишь хмыкнул, мол, этого можно было ожидать. Милорада расплылась в улыбке и потянулась всем телом, как кошка. Затем оперлась о локоть и приподнялась, чтоб оставить на губах юноши требовательный поцелуй.

— Я выбрала плату за спасение твоего друга, — проворковала она, прикусывая его за мочку уха. По коже пробежала волна мурашек, Свят невольно дернулся.

— Чего же ты желаешь? — Забери меня с собой и сделай своей женой.

Утренняя нега тут же схлынула, Святослав резко сел и уставился на девушку, словно она заговорила на чужом языке. Милорада лежала на подушках, совершенно не стесняясь своей наготы, и улыбалась, явно довольная такой реакцией. Свят прекрасно знал, что услышал, но на всякий случай решил уточнить:

— Ты не шутишь?

— А что такого? — пожала плечами Милорада и подалась к нему. Ещё один поцелуй она оставила на скуле княжича. — Ты мне приятен, с тобой можно поговорить, да и силой мужской ты не обделён. А я хороша собой, умна, да и тебе, вроде, все понравилось. Понравилось ведь?

Она склонила голову набок, и в ее глазах заиграли колдовские искорки. Святослав торопливо кивнул, чувствуя, что еще немного — и он зардеется, как молодая девица. Голова, которую Милорада использовала вместо светильника, все еще занимала важное место в его памяти. А в следующее мгновение он вспомнил купание в озере, воду, сверкающую лунным серебром, заключенное в ней колдовство. Княжич расправил плечи, лицо его ожесточилось, напитавшись уверенностью.

— Мне приятно твое предложение, Милорада, но я не могу на тебе жениться.

— Отчего это? — фыркнула девушка, всем своим видом показывая, что ответ ее не обескуражил. Она тряхнула головой, перебрасывая рыжие локоны на спину. — Что же, у тебя много хороших невест на примете?

— Нет.

— Так в чем же дело?

— Может, я лучше отдам тебе свои книги? — попытался перевернуть разговор в другую сторону княжич. — Их немного, но их привозили иностранные послы.

— Зачем они мне? —