— Значит, и к вашему карьерному взлёту я причастен. Не только Папаныча. Не благодарите.

Полковник, десять секунд назад вещавший о сдержанности и неумении ей пользоваться Егором, всплеснул руками. Типа — вот, я же говорил, а ты опять.

— Теперь слушай. Бежевая «волга» принадлежит зятю члена ЦК КПБ. Член и поднял на уши всех: нас, Пискарёва, прокуратуру.

Про член поднимающий вышло двусмысленно и напомнило старую шутку — я не член партии, я её мозг.

— Странно. Терпила тихий, адекватный. Скорее расстроенный, чем злой. Я на его вызов выезжал. Ещё удивился, откуда у простого доцента сравнительно новая «волга», каких-то три года ей. Он признался — из совминовских гаражей. Была чёрная, всего около ста тысяч пробег. Но движок просил капиталки. Хозяин перекрасил, чтоб не выделяться.

У Сазонова аж ноздри расширились от азарта.

— Ну-ка… То есть незаношенную «волгу» списали по остаточной, чтоб отдать своему! Ты знаешь, какая цена ГАЗ-24 для организаций? Порядка двух с половиной тысяч рублей! А для граждан — больше десятки. И чуть ли не столько грузины дают сверху.

— Раз требовала ремонта, то доцент платил не две с полтиной, а по уценке, то есть гораздо меньше, — подхватил Егор. — Готов спорить, капиталку сделали там же, в гаражах. И взяли по-божески.

— К тому же супруга партработника, по записям твоей Кабушкиной, одна из самых частых посетительниц комиссионки «Вераса».

— Арестуете его?

— Нет. Нам дан приказ из Москвы: составлять списки неблагонадёжных, нечистых на руку. Вряд ли их будут сажать. Только гнать с работы. Но вот если обстановка накалится, начнётся война, тем более она уже идёт за речкой, тогда всех под белы рученьки. И как твой куратор довожу это тебе официально. Если в милиции кто-то сгнил, сообщай. Непременно.

— Тридцать седьмой год, версия два-ноль. Хорошо хоть, что ненадолго. Восемьдесят третий перетерпеть.

— Оставь пока свои прогнозы и слушай. Первое. К участию в расследовании по машинам ты так или иначе будешь привлечён. Жду письменного доклада о ходе следствия. Особенно о том, что не нашло отражения в бумагах. Запроси, якобы с целью установления точной суммы ущерба, сумму, уплаченную потерпевшим за «Волгу». Копию ответа — мне. И, наконец, ровно так, как делал в «пятке» — кто и что плохое говорил про советскую власть, про партию, про КГБ…

— Охотно. У вас у проходной написано: «время приёма посетителей». А где «время выдачи посетителей», спрашивается? Или они у вас в американке пожизненно?

— Подходит. Вполне. Кто тебе это рассказал?

— Ещё не придумал. Найду достойного, немедленно черкну донос. Виктор Васильевич, вы так и не признались, зачем в управлении самородок Ковальчук. Дело, конечно, ваше, внутреннее…

— Потому что от нас забирают кадры. В Афганистан или на укрепление советско-партийных органов. Наш начальник управления ушёл на повышение, я на его место, другой товарищ — на моё… И я срочно ходатайствовал о переводе Ковальчука сюда из Могилёвской области. Он давно рапорты писал. Если к вам в милицию кто-то потребуется — в инспекторский отдел или замполитом — Ковальчук в числе первых претендентов. Иначе придётся толкового отдавать.

— В милицию? Спасибо от души. У нас своих талантов хватает.

— Зато у них нет полномочий, какими будут наделены выходцы из КГБ, — пообещал Сазонов.

х х х

В первой половине дня, мотаясь на УАЗике с одного места угона на другое, Егор проскочил мимо суеты, поднявшейся внутри РОВД после сумасшедшего ливня телефонных звонков из МВД, городского УВД, прокуратуры, КГБ (не только от Ковальчука) и горкома партии. Талоны литров на двадцать дополнительного бензина точно принесли бы больше пользы, чем этот рукотворный хаос. Отличие от кипиша вокруг взорванного гастронома на улице Калиновского было лишь одно: начальство изволило волноваться дистанционно. Никто не приезжал, не требовал создать «оперативный штаб» для расследования угона. Все понимали, что, по большому счёту, это не убийство и не теракт. К тяжким преступлениям никак не отнести. Но ведь «сам член ЦК» держит на контроле! Пока мозг ЦК отдыхает.

Доложившись Сахарцу, что дезертир с дежурства на это самое дежурство возвратился, Егор по обыкновению отправился в розыск. В кабинете, знакомом почти как свой, оба были на месте — и Лёха, и Трамвай. Там же добавился стажёр-четверокурсник из Минской высшей школы МВД на преддипломной практике. Что любопытно, после практики Егора Сахарец наотрез отказался от подобных кадров, суеверно опасаясь, что пришлют индивидуума ещё почище.

— Салют бойцам невидимого фронта, чья работа не только видна, но и никем не оценена.

Стажёр опешил от наглости и фамильярности следователя, Трамвай промолчал, Лёха кисло кивнул и швырнул на стол перед Егором странный предмет, напоминающий вороток.

— В «жиге» нашли, у дома по Калиновского, 42. Видишь? Это — отвёртка, приваренная к рукоятке. Закалённая. Вставляется в замок и проворачивается с силой, ломая нафиг все сувальды. Потом в замок зажигания. И — поехали. Здесь злодей перестарался, обломал наконечник.

— Не помню заявления из сорок второго дома, — Егор присел на стул у окна. — Похерили?

— А то как же. Ущерб незначителен, ничего не украдено. О чём заяву писать? Если найдём банду, хозяин на карандаше. Попрошу — вмиг накатает о попытке угона.

Настроение Лёхи, подпорченное многократными накачками «любой ценой» найти списанную совминовскую «Волгу», остальные четыре — постольку поскольку, немного улучшилось от гордости за свой труд. Укрыть преступление — столь же почётно, как и раскрыть его. С точки зрения статистики.

— То есть посягательств было куда больше, чем пять. Набрав нужное число тачек, они угомонились.

— Ну… может заказ поступил именно на пять. А сейчас красавицы меняют номера, чтоб по каким-нибудь армянским документам преспокойно уехать из республики, — добавил Вася.

— У меня другая идея, — возразил Давидович. — Согласно заветам дорогого… Нет, не Ильича и даже не Брежнева, а Егора Евстигнеева, надо смотреть схожие случаи. И, представь, напарник, такой был! Именно пять машин, все из Заводского, в районе Ангарки. Нашли их в области рядом с Минском, на каком-то стадионе. Угробленные в хлам. Кто-то на них гонял и хорошо молотил.

Егор моментально вспомнил анекдот о шестисотых «мерседесах» и «новых русских», переделав в духе 1982 года.

— Знаете, как богатые грузины отмечают православную Пасху? Красят не яйца, а «волги». И токаются ими.

— Пишу ориентировку: разыскиваются пять лиц кавказской национальности, заранее приготовившихся к Пасхе, — Лёха взял бумагу и ручку, делая вид, что намерен писать.