– Остановимся на привал? – спросил Кантэ. Он тёр раненое плечо, хмурился. Дэкван кинул ему долгий взгляд. – Командир?

– Да, привяжите коней. Трое пусть отправятся на разведку: хочу убедиться, что сторожевая башня пустует.

– Точно ли?

Кантэ склонил голову. Он был чуть младше Дэквана, но, в отличие от командира, под сомнение ставил любой приказ и раздумывал больше, чем следует воину. Дэкван по привычке шикнул на него и послал в наказание с разведчиками на стену.

Сторожевая башня в этой части Империи могла быть разрушена – по словам ёнгданте, здесь пролегала старая часть Великой стены, древняя, за которой не следили веками, поскольку строилась она в те давние времена, когда Империю осаждали вражеские кочевые народы. Теперь не было рядом с Империей ни других врагов, ни союзников, только вассалы, народы-братья, которым требовалась помощь.

Дэкван бросил косой взгляд на пленника – тому подавали воду и еду, и он сидел рядом с поваленным деревом, опустив от усталости голову. Тяжёлый это был груз. Человек, живой и безвольный, был тяжелее корзин с урожаем, воза мечей, телеги мёртвых тел. Он замедлял ход отряда тырсэгарра, который привык к быстрым коротким переходам. Дэкван вздохнул и тоже опустился на землю, подминая под собой хрустящий на морозе снег.

Его люди устали, он сам устал. Этот путь был долгим, изматывающим, неправильным. Дэкван ждал сигнала от ёнгданте или его самого, а пока мог только идти вперёд. Сегодня они отдохнут у подножия стены или в разрушенной башне, если там никого нет. Завтра – отправятся вдоль великого древнего сооружения в надежде, что тропа рядом с ним будет спокойнее.

Пристыженный Кантэ вернулся с разведчиками:

– Там никого нет. Вы были правы, тырсэгарра.

Дэкван хмыкнул.

– Сомневайся в словах своего командира, но делай, что велено, – сказал он грубее, чем следовало. Сказывалась длинная ночь без сна. – Твоя задача – крепко держать в руках меч и метко стрелять из лука по цели, что укажет твой командир. Его задача – направить тебя в нужную сторону и отметить мишень для стрелы.

– Сэ, тырсэгарра! – Кантэ поклонился и, выпрямившись, снова заулыбался. – Поднимемся наверх?

– Да, только коней накормите.

На отряд из девяти человек и одного пленника у них было всего четыре лошади, одна из которых хромала с тех пор, как они пересекли границу с Империей. Дэкван сам её осмотрел, подвязал ногу, чем нашел, хотя понимал, что до Пекина животное не дойдёт. Но оставлять её блуждать в чужой стране без наездника было плохой идеей.

На привале разделились: два человека остались внизу со стреноженными лошадьми, другие с пленным поднялись в полуразрушенную башню. Дэкван поставил в дозор ещё двух людей – у входа в башню со стороны старого перехода по стене. Здесь бойницы затёрлись от времени, крепостной вал шириной в несколько бу проваливался местами от старости, камень шатался. Кантэ, исследовавший часть стены, поведал, что нашёл в щебневой яме недалеко от их места привала два мёрзлых трупа годовалой давности – кажется, то были случайные путники или крестьяне, решившие пройти по стене до самой границы с Чосоном в поисках лучшей доли.

– Ты сменишь Гванука в час змеи [23], – отсёк Дэкван новые восторги своего воина. – Сейчас отправляйся спать.

Сам он пристроился у выхода из сторожевой башни и смотрел некоторое время, как падает с неба снег, укрывая следы незваных гостей в проходе стены. Та тянулась на запад и то взбиралась на холм каменной грядой, то спускалась с него, пропадая из вида. Старым тут было всё, но пахло не древностью, а чем-то пресным, затхлым, что забивалось в ноздри и мешало дышать.

Дэкван прислушивался, пока его тянуло в сон, и на границе между явью и первым сновидением осознал, что чувствует смерть. «Много людей погибло, пока возводили стену», – подумал он, падая в темноту.

Его мастер, лучший мечник в Чосоне, учил Дэквана чувствовать Ци не только в людях, но и во всём, что его окружает. За годы своей службы в драконьем войске, куда Дэкван пришёл растерянным и убитым горем после гибели учителя, он натренировал себя настолько, что теперь ощущал даже тонкие изменения в воздухе. Куда тянулись мысли воинов, с которыми он был близок и потому мог распознавать даже их настроения. Какие намерения были у генерала насчёт войска, нового короля, его женщины. Какие страхи испытывала эта женщина.

Дэкван учил её дышать правильно и чувствовать силу, но его уроков было недостаточно, чтобы она поняла, что скрывает в себе не просто опасность, а смерть всему живому. Если не будет достаточно сильной, если не сумеет противостоять соблазнам, что сулит змей внутри её тела, то станет погибелью миру, в который пришла, чтобы его защищать.

«Война – не женское дело», – привычно думал Дэкван, но вслух ни о чём таком не говорил. Он доверял ёнгданте и пуримгарра и даже, стоило признать это годы назад, доверял Дочерям. Если бы его сёстры пришли в драконье войско, Дэкван погнал бы их прочь, но остальным не смел противиться.

Разбудило его смутное ощущение тревоги: будто сменил направление ветер и теперь доносил до него запах гнили и сырой земли. Дэкван дёрнулся, одним рывком поднял себя с зимнего плаща, на котором спал.

– Кэмун пои? [24] – Дэкван вышел из-под дырявой крыши, осмотрелся, щурясь. В посветлевшем небе не было заметно никакого движения, каменная гряда стены тоже была безлюдна. Его воины обернулись, Кантэ откашлялся.

– Сер арбо [25], тырсэгарра, – ответил он.

Дэкван дёрнул головой, щёлкнул языком. Втянул носом морозный воздух, пока разминал плечи. Поспал всего три часа, слишком мало для нового броска на запад…

– Уходим. Сейчас. Поднимай всех.

Кантэ переглянулся с Минхи, вторым воином в его дозоре сегодня, и уныло кивнул.

– Сэ.

Интуиция никогда Дэквана не подводила. Едва они спустились со сторожевой башни и отвязали лошадей, едва отошли на расстояние в несколько ли, как участок стены, на которой они сделали привал, с тихим нарастающим шорохом поехал вдоль склона. Яма из щебня, в которую на рассвете заглядывал любопытный Кантэ, посыпалась на краях и окончательно отделила эту часть стены от основного каменного хвоста.

Проклятье, никакого доверия нет таким древностям на чужой земле. Дэкван мысленно выругался, отметая прежние планы. Построенное на стольких смертях никогда не будет вечным, чем бы оно ни было – ни сооружением, ни государством.

– Идём вдоль стены, – велел Дэкван отряду.

Измученный пленник смотрел на него с неприкрытой ненавистью, но молчал. Такие яркие эмоции спустя две недели пути – должно быть, у него было больше сил, чем он показывал.

– Минхи, – позвал Дэкван воина. Тот сбавил шаг и поравнялся с командиром. – Приглядывай за нашим