И месяц воздержания звенел бы болью и напряжением.

Мне, конечно, уже не двадцать. Но мне было «не двадцать» и за день до того, как я получил свой подарок на день рожденья от девушки с золотистыми прожилками в темных глазах. Однако секс у меня все еще был ежедневно и порой не по разу.

Я считал характер Аллы лишь обратной стороной ее страстной натуры. Это было невероятно утомительно, временами почти невыносимо, но ради женщины, у которой никогда не болит голова, можно и потерпеть.

Такое чувство, что жизнь разделилась на «до» и «после». До поцелуя, после поцелуя.

До Даши, после Даши.

И до — я был отличным, порядочным мужем, который никогда не смотрит на сторону, приносит деньги в семью, но считает, что женщина — это красивый аксессуар и грелка для постели.

А после…

Мне было гораздо интереснее слушать, как Даша смеется, рассказывая о кошке своей подруги, которая родила котят накануне ее отъезда. А ведь она так хотела забрать себе самого толстолапого. Хорошо, что не успела, с ним было бы тяжелее рвануть из столицы домой вот так, за один день.

Интереснее, чем тискать ее и даже целовать.

Кажется, я дорос от познания женщин в сугубо библейском смысле до познания их души.

Или только одной женщины?

В понедельник уехал на работу рано, еще до того как Алла проснулась. Это было немудрено: обычно она выходила из спальни не раньше одиннадцати, но я ждал чего угодно в тот момент, когда она поймет, что наш развод — всерьез.

Заранее расспросил одноклассницу, работающую в ЗАГСе: сможет ли моя будущая бывшая жена единолично отменить развод. Та даже растерялась и долго рылась в каких-то инструкциях, а потом торжественно зачитала мне выписку откуда-то: что забрать заявление можно только так, как подавали, вдвоем.

И все, что надо теперь, чтобы развод свершился, — кому-то из нас в назначенный день прийти в ЗАГС и получить свидетельство о том, что мы больше не имеем никакого отношения друг к другу.

Весь день в разъездах — толком не было времени подумать, заскучать, хотя казалось, что Даши мне не хватает на базовом уровне. Словно все время хочется обернуться и спросить у нее какую-нибудь ерунду. Вроде: как думаешь, на майские будет солнце или дождь? Там пару дней посохнуть площадке, затеваться нам с навесом или так перетопчемся?

Или посоветоваться насчет выбора покрытия для детской площадки у нового торгового центра. Хотя у нее же нет детей… У меня тоже нет, впрочем, а мне решать.

Плед, под которым я спал, Алла успела засунуть в стирку, и в доме больше не осталось вещей, которые пахли бы Дашей.

Но все равно я оборачивался: казалось, она сидит на заднем сиденье машины, чувствовал ее духи. Фантомные запахи…

Последним в списке дел было самое ненавистное — тащиться за город в отгроханный несколько лет назад огромный современный выставочный центр. Я тогда еще владельцам говорил, что неплохо бы сначала туда дороги построить, автобус, что ли, какой пустить или хоть маршрутку, а потом уже равняться на столичный размах с фудкортами, фонтанами и концертной площадкой. Но кто ж строителей слушает, мы ж тупые по определению. Так и стоит теперь монстр из стекла и бетона, светит яркими огнями посреди перекопанных полей. Мой бодренький «Сузуки Джимни» эти говны нормально перелопачивает, а вот Алка, конечно, пару раз застряла на своей крохе. Может, купить ей правда внедорожник? Не «гелик», как просила, попроще, но…

Еле успел поймать эту мысль за хвост.

Ничего уже Алке не надо, все. Через месяц эта история закончится.

На входе в здание тепловая завеса отсекала реальность холодного марта от сверкающих понтов выставки интерьерного дизайна. На мгновение в этих обнимающих за плечи рукотворных ветрах мелькнул ноткой, показался и скрылся отзвук Дашкиных духов.

Я отмахнулся, как сегодня отмахивался весь день. Не тревожь мне душу, скрипка.

Самые дорогие места были оформлены со всем доступным вкусом: тут тебе и плитка итальянская, и обои французские, и фонтаны мраморные, местного производства — мастерская могильных памятников подшабашивает.

Пока я шел по самому широкому проходу, разыскивая огненную бороду и лысую башку Сереги Войнова, главного нашего застройщика элитного поселка на краю города, мне все чудился этот запах духов. Сладковато-теплый, густой и терпкий. Дорогой, явно модный, за столько лет жизни с Аллой уж дезодорант с рынка от элитной парфюмерии я научился отличать.

На выставке интерьерного дизайна и должны работать женщины, у которых со вкусом все хорошо, правда? Ничего удивительного, что у кого-то из них такие же духи.

Но прямо посреди разговора с Войновым я втянул носом воздух — и развернулся практически против своей воли в ту сторону, откуда до меня донесся аромат.

…и нет. Ее там не было. Цокали на острых каблучках красивые девушки в узких юбках, обменивались визитками с дизайнерами зрелые дамы в мехах, скользили незримыми тенями скромные «серые мышки» с бейджиками устроителей. А ее не было.

Что-то у меня крышечка подтекает, права Даша была. Может, и вправду к психиатру?

В тот раз я заглянул в районный ПНД по настоянию Аллы. Она почему-то решила, что когда на исходе третьего часа ее криков я ору на нее в ответ — это признак психопатии и завтра я ее точно задушу. Пришлось сходить, обновить заодно справку на вождение, да и получить свидетельство о том, что я совершенно нормальный человек.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍А вот жене седоватый эскулап настойчиво посоветовал к нему заглянуть. Не пошла, конечно. С ней-то все в порядке.

— Ну все, бывай! — Я пожал Войнову руку. Мы договорились встретиться на неделе уже на объекте и посмотреть свежим взглядом, укладываемся в расчеты или нет. Тоже без толку: пока снег не сойдет, десять раз все перерешается, но если ему спокойнее — пусть.

Домой можно было не спешить, и я достал из кармана телефон и открыл контакт Даши.

Написать что-нибудь? А что?

Хоть в интернет иди, обучаться азам виртуального флирта. Как-то я проскочил этот этап в юности, реальность была интереснее. Тут вроде самое время учиться, если «по-взрослому» с девушкой никак.

Так и не придумав ничего толкового, убрал телефон на место. Кофе, что ли, взять да и ехать потихоньку, пока не стемнело?