километров десять по полю, и роща. К тому моменту давно стемнело, но как бы то ни было, к девяти часам вечера я был на месте, у небольшого городка под названием Солнечногорск. Именно в нем, по словам раненого, и находился штаб нужной мне дивизии. Два дня назад точно был, а сейчас нужно узнать на месте.

Я сильно устал, да и собаки тоже были на пределе, но мы упорно шли вперёд, выбравшись на дорогу, тут было легче, пошли напрямую. На въезде в город, а с наступлением темноты движение только усилилось, меня остановил пост.

– Штаб мотострелковой дивизии? – удивился командир поста в звании старшего сержанта. – А зачем он тебе?

– Отец служит в комендантской роте, полгода не виделись, встретиться хочу. Два дня назад тут были, мне раненый сказал, он из этой дивизии. Надеюсь, они не ушли?

– Нет, тут ещё были, – успокоил тот меня, после чего задумчиво почесал затылок, перекинув автомат сбоку на грудь. – Как бы тебе объяснить, где они? Тут частей, особенно тыловых, тьма, ошибиться не трудно, да ещё комендантский час, быстро отловят.

– Обойду.

– Ну смотри. Значит так, по центральной улице идёшь до памятника Ленину. Там площадь будет, две воронки с краю и батарея зениток, не ошибёшься. Вторая улица направо, и метров через триста будет большой двухэтажный особняк. Там раньше госпиталь был, но его уже эвакуировали. Там и спросишь. Если заблудишься, тоже спросишь.

– Спасибо.

– Удачи.

Свистнув псов, они вокруг меня лежали, отдыхали, переводя дыхание, я двинулся прямо так по улице. До самой площади шёл, и прямо на ней, пока я искал справа нужную улицу, меня патруль тормознул.

– Отец в комендантской роте служит? – уточнил сержант, старший патруля. – А кто он? Я всех в роте знаю, мы сами из её состава, третий взвод.

– Поляков, Кондрат Гаврилович.

– Да ладно? Старшина наш? Ты его сын, Сашка который? – восторженно воскликнул тот и осветил лицо, заставив меня зажмурится. – Ну точно ты, по фото помню из газет. То-то я слышу, голос знакомый. У меня отличный музыкальный слух, по радио голос, конечно, изменён, но я различил. Идём, мы тебя сами проводим.

Оба бойца из патруля, поправив винтовки на плече, стараясь от нас не отставать, пошли следом. Причём один мои лыжи и палки понёс, а второй стал санки тянуть. Сержант представившись, Васильев его фамилия, рассказывал, как проходила передислокация, ну и боёв коснулись.

– Во, видишь у меня автомат? – продемонстрировал тот висевший на груди ППШ. – Поляковского завода. Тут на прикладе эмблема есть, с номером завода. Он, конечно, не поляковский, просто номерной, но все его называют именно Поляковским, на твои деньги отстроен. Они у нас пока редкие, в дивизии всего штук сорок, у твоего отца есть, а так с другого завода идут, выпуск только начался, но я его берегу. Мне уже предлагали этот автомат сменять сразу на три других. Отказался, представляешь?

Мы дошли до зданий, где располагался штаб дивизии, тут машины стояли, на перекрёстке две зенитки, а потом к строению, где квартировали два взвода из трёх ну и сам ротный старшина Поляков. Пока шли, всем часовым, что нас окликали, сержант успевал объяснить, кого и куда ведёт, вызывая возгласы удивления. Меня осторожно, чтобы бойцов не разбудить, лишь дежурный не спал, у него керосиновая лампа горела, завели в казарму. Потом дежурный сбегал и вернулся с сонным отцом, тот только галифе успел натянуть, а так в казарме было вполне тепло. Ох и облапал он меня, что медведь, обнимая.

– А про награду почему не отписался? – прямо спросил я, когда он отстранился, чтобы рассмотреть меня. – Мне уже всё о твоём подвиге расписали. В красках.

Тут я не солгал, живописали мне про подвиги отца очень даже подробно. Все те двадцать минут, что мы шли с патрулём к казармам, сержант описывал, как проходил боевой путь их дивизии, и помянул, естественно, отца. Где-то в конце июля дивизия попала в окружение с другими частями, отец тогда всего две недели как вступил в старшинскую должность в одном из мотострелковых полков, в линейной роте служил, осваиваясь. Когда немцы замкнули кольцо вокруг советских войск, и наши решили пробивать коридор, именно отец вызвался найти слабое место. Его кроме всех прочих также отправили в разведку. И отец нашёл, более того, немцев там не было, деревня, стоявшая между лесным озером и болотом, немцами и не пахла, жители сказали, что их и не видели. Кольцо оказалось неплотным. И вот через леса по узким дорогам, где проходили в основном телеги, не только дивизия вся выскользнула, прихватив почти всю технику и вооружение, но и большинство других частей. Даже смогли вытащить тяжёлый гаубичный дивизион. Из одного окружения дивизия почти сразу попала в другое. Также он предотвратил при прорыве отчаянную попытку атаки немцами штаба дивизии, и отец из противотанковой пушки подбил два танка, бронетранспортёр и мотоцикл. Стрелял сам, в одиночку, расчёт к тому моменту лежал вокруг убитый. В общем, после выхода к нашим, а дивизия почти неделю находилась в тылу у немцев, отца представили к ордену Красного Знамени, но награду зарубили, и комдив своей властью наградил того медалью «За Отвагу». Эта медаль у бойцов очень высоко ценилась.

– Как ты меня нашёл? – спросил батя.

– Боец один ранен был при налете во время передислокации, в госпиталь попал, где я концерты даю. Попросил медсестру меня привести, когда узнал, что я выступаю в холле, он неходячий был и рассказал.

– Кто такой, я его знаю? – нахмурился тот.

– Казанцев, из роты связи.

– Нет, не слышал, может, в лицо знаю. Ладно, давай ко мне в подсобку. Устал?

– Еле дошёл, думал, не дотяну. У меня на улице лайки и грузовые охотничьи санки. Кроме того, я в лесу труп немецкого лётчика нашёл недельной давности. Нужно документы, планшет с картой и оружие кому-нибудь сдать.

– Сейчас всё организуем.

Отец действительно всё быстро сделал. Пришедший дежурный по штабу принял вещи и оружие немца, я лишь зажигалку и портсигар сохранил. Немца не я убил и права на эти трофеи не имею, поэтому с такой лёгкостью и отдал, ну а то, что парашют и портсигар зажал, так это за работу, ведь принёс всё, можно сказать, на себе вынес. Так как по штабу был отбой, ночь, меня разместили с отцом. У него, кстати, как и у ротного, была отдельная комната, спал он на матрасе, прямо на полу. Ничего, и санки сюда же затащили, поставив стоймя, и лайки у порога легли.