Шрифт:
Закладка:
На этот вопрос Тивуртия отвечала святая Кикилия. Она начала говорить ему о вечной, никогда уже ничем невозмущаемой жизни на небесах и о воздаянии святым мученикам, понесшим смерть за Христа.
Тогда Тивуртий, возгоревшись желанием пострадать за веру, сказал:
— Пусть люди, лишенные ума, любят эту кратковременную жизнь, а я желаю жизни вечной: веди же меня, брат, к епископу и пусть он очистит меня и сделает причастником жизни вечной!
Валериан повел брата к епископу Урвану, которому и рассказал всё. Обрадованный обращением Тивуртия, Урван принял его с любовью, окрестил и до семи дней оставил его у себя, пока не научил его вполне всем тайнам святой веры.
После крещения Тивуртий сподобился такой благодати, что видел святых Ангелов и беседовал с ними и получал от Бога всё, о чем ни просил. Много чудес творил он вместе с братом, исцеляя, больных. Имение же свое они раздавали неимущим христианам, сиротам и вдовам, выкупали из темниц узников и с честью погребали тела святых мучеников за Христа, которые в то время были убиваемы во множестве.
Начальник города, по имени Алмах, по приказу императора беспощадно проливавший кровь христиан, предавая их мучениям и смерти, узнавши обо всем этом от своих доносчиков, велел немедленно схватить и привести Тивуртия и Валериана к себе.
— Зачем вы бесчестите свой высокий род, — спросил он их, — и погребаете тех, которые были убиты, по императорскому повелению, за многие преступления, и раздаете имение свое людям, от которых все отвернулись? Ужели и вы держитесь одинакового с ними заблуждения и хотите быть тем же, что и они?
— О, если бы, — отвечал Тивуртий, как старший, — Бог сподобил нас быть причтенными к числу рабов Его, которые отвергли то, что, кажется, существует, и чего на самом деле нет, и взамен нашли то, чего, по-видимому, нет и что в действительности существует.
— Что это такое, — спросил его начальник, — что, по твоему, кажется существующим, а на самом деле не существует? Я не понимаю, что ты говоришь.
Тивуртий растолковал ему, что всё, что имеет в себе и показывает и обещает дать людям этот временный мир, который только представляется чем-то существенным, а на самом деле — ничто, ибо гибнет в короткое время; будущей же жизни, по мнению людей, привязанных к миру, не будет вовсе, так как они ее не видят; а между тем она есть и без всяких перемен будет во веки, и в ней людям праведным и верующим будет щедрая награда, а злым и неверным — огонь и вечные мучения.
Начальник вступил с ними в продолжительную беседу и выслушал от них благодатное учение о святой вере и отречении от мира, но не согласился с этим учением и велел им принести жертву языческим богам. Когда же они отказались повиноваться его приказанию, он велел жестоко бить Валериана палками; но святой во время истязания радовался, говоря:
— Вот настало время, которого я желал всем сердцем, вот — мой праздник, вот — день веселия для меня.
В это время глашатай кричал:
— Не унижай богов и богинь!
Но и Валериан громко взывал к окружавшим:
— Мужи, граждане римские! Пусть мои муки не отвращают вас от истины, будьте мужественны и разбейте деревянных и каменных богов, ибо все поклоняющиеся им будут опаляемы вечным огнем.
Между тем к начальнику города подошел один вельможа, по имени Тарквиний, и тихо сказал ему:
— Если ты не предашь этих христиан смерти как можно скорее, то всё имение их будет роздано их единоверцами нищим, а тебе не останется ничего.
Выслушав Тарквиния, начальник города приказал вести мучеников на место, называвшееся Паг, мимо капища Юпитера579, где они должны были принести ему жертвы под угрозою, в случае нежелания, смерти от меча. При этом вместе с палачами и воинами он отправил своего постельничего, по имени Максима, для того чтобы усекновение мучеников совершено было под его присмотром. Но во время пути Максим, глядя на святых страстотерпцев, прослезился и воскликнул:
— О, драгоценный цвет юности! О, союз братской любви! О, прекрасная двоица благородных и досточтимых юношей! Почему вы так спешите на смерть, как будто на великий пир?
— Если бы мы, — отвечал ему святой Тивуртий, — не знали наверное о вечной жизни, которая ожидает нас после этой смерти, то не радовались бы так, лишаясь жизни временной.
— Какова же — жизнь, будущая после земной? — спросил Максим.
Тивуртий отвечал:
— Как плоть наша облекается в одежды, так душа покрывается телом, а по смерти — плоть обратится в прах, — хотя и оживет, подобно птице фениксу580, когда придет время, — а душа, — если окажется святою и праведною, тотчас будет отнесена (Ангелами) в райские чертоги и там, пребывая в радости, будет ожидать всеобщего воскресения.
— И я также, — сказал тогда Максим, приведенный в умиление словами Тивуртия, — отрекся бы от этой временной жизни, если бы наверное узнал, что я удостоюсь той жизни, о которой ты говоришь.
— Если ты хочешь удостовериться в вечной жизни, — обратился к нему Валериан, — то дай нам обещание, что ты искренно покаешься и, отрекшись от язычества, обратишься к Богу, Которого мы проповедуем; а мы обещаем тебе, что как только мы будем усечены и души наши разлучатся с телом, тотчас же Бог откроет очи твои и ты увидишь даруемую нам славу вечной жизни.
Максим дал клятвенное обещание:
— Пусть я сгорю в огне, — сказал он, — если с того же времени не уверую в Единого Бога, подающего вечную жизнь после сей временной, — только бы вы исполнили свое обещание.
— Так вели же своим слугам, — сказали святые, — чтобы они не препятствовали нам зайти на короткое время в твой дом, а мы постараемся призвать к тебе такого человека, который просветит твою душу, так что ты будешь в состоянии ясно увидеть обещанное нами.
Максим с радостью ввел их в свой дом, так как никто из сопровождавших их не смел ему ни в чем прекословить. Здесь святые начали спасительную проповедь и учили вере в Господа нашего Иисуса Христа; все, бывшие в доме, внимательно слушали их до самой ночи и уверовали — Максим со всем своим домом и многие из стражей. Ночью пришла к ним святая Кикилия вместе
