2. Служители культов и члены их семейств получают право:

а) поступления на гражданскую службу (основание: НКЮ и НКВД, 1923 г., 14);

б) на социальное обеспечение (Революция и церковь, 1922, с. 47);

в) на нарезку земельного надела (циркуляр НКЗ № 20 от 23 февраля 1923 г.);

г) освобождение от принудительного привлечения к трудовой повинности (декрет СНК от 10 декабря 1918 г. и циркуляр НКЮ от 3 января 1919 г.)

3. Необходимо строго подтвердить всем органам власти на местах беспрепятственном отправлении публичных религиозных обрядов и церемоний, которые строго вытекают из потребности культа и основываются обычаях верующих. Сюда относятся:

а) крестные ходы при проводах покойников на кладбище, крестные ходы к рекам, прудам и колодцам в особые установленные дни, как то: Крещение, Преполовение, первый Спас, а также хождение причта по домам прихожан с молитвою перед Рождеством и Пасхою, в праздники Рождества и Пасхи и другие местные праздники;

б) совершение богослужений в ночное время, т. е. от 12 часов ночи до 6 часов утра в праздники Рождества, Крещения, Пасхи, Нового года, Страстного четверга и субботы;

в) совершение треб и молитвословий по домам прихожан, что уже по ходатайству Всеукраинского Православного Синода осуществлено в пределах УССР (циркуляр Укр. НКВД от 11 марта 1924 г. за № 788).

4. На основании постановления ВЦИК от 6 октября 1924 г. освобождаются от гербового и местного сбора все первичные справки из ЗАГСов о рождении, браке, смерти и разводе.

5. Служители культов и приходские советы беспрепятственно ведут приходскую книгу записей церковных актов: крещение, венчание и отпевание умерших.

6. Постановления власти на местах о закрытии храмов производятся не раньше, как они будут утверждены ВЦИК.

7. Согласно действующим узаконениям, днями отдыха считаются воскресные дни и замена их другими днями не допускается.

Празднование Пасхи и других церковных праздников происходит одновременно с Православной Церковью, согласно с распоряжениями Всероссийского Священного Синода.

8. Сборы на содержание храма и за отправление культа, производимые особо уполномоченными от религиозных общин лицами, согласно инструкции НКВД и нормальному уставу, допускаются беспрепятственно (циркуляр НКВД УССР от 11 марта 1924 г. № 777, § 4).

9. Церковные библиотеки находятся в ведении группы верующих, без их согласия, произвольно, не могут быть отчуждаемы.

10. Церковь и служители культа в законодательном порядке ограждаются от публичных оскорблений и издевательств (основание — Инструкция НКЮ и НКВД 1923 г.)». (Церковное обновление, 1925, № 1, с.46–47.)

Спокойным и размеренным тоном, без обычного пафоса, читал первоиерарх петицию.

По широкому охвату вопросов, по глубокому пониманию церковной жизни, по смелой постановке насущных вопросов эта петиция была действительно выдающимся документом.

Принятием этой петиции закончилась работа Великого Предсоборного Совещания.

От А.Краснова-Левитина.

Выражаю сердечную благодарность пастору Евгению Фоссу, без чьей инициативы не могло бы быть осуществлено настоящее издание, а также Сергею Баньковскому за дружескую помощь.

Том III

Вместо пролога

1925 год открыл новый период в истории церковной смуты, и прологом к нему явилась Смерть.

9 апреля 1925 года в газетах появилось следующее краткое сообщение:

«7 апреля в 23 часа 45 минут умер в лечебнице Бакунина (Остоженка, 19) бывший патриарх Тихон в присутствии постоянно лечивших его врачей: Е.П.Бакунина, Н.С.Щелкан и послушника Тихона — Пашкевича.

Смерть произошла от очередного приступа грудной жабы. Кроме перечисленных врачей, Тихона консультировали профессора: Кончаловский В.П., Шервинский, Плетнев К.К. и ассистент — доктор Покровский (бывавший у Тихона ежедневно). В день смерти у Тихона была консультация специалистов по уху, горлу и носу из профессора Свержевского и докторов Генкина и Мещерского.

Утром 8 апреля Тихон был, после предварительного обряда, доставлен архиереями на свою квартиру в Донском монастыре, где и предположены похороны». (Известия, 1925, 9 апреля, № 81, с. 4.)

Это сообщение, как громом, поразило всех — и верующих, и неверующих. Никто не ожидал смерти патриарха, хотя уже давно в его здоровье замечались тревожные симптомы. Нефрит — болезнь почек, которой патриарх страдал очень давно, обострилась после заключения. Кроме того, под влиянием постоянного нервного напряжения у патриарха развивалась грудная жаба, проявлявшаяся в довольно редких припадках. Все эти болезни не мешали, однако, патриарху совершать по несколько раз в неделю длинные богослужения, благословлять тысячи верующих, принимать посетителей и вести текущие дела.

30 декабря 1924 года патриарх совершал богослужение на окраине города — на Пятницком кладбище (за Крестовской заставой). В этот день в кладбищенском храме было положено начало мироварению. В эти годы, после освобождения патриарха из заключения, освящение мира совершалось обычно в Рождественский сочельник. В 1923 году пришлось изменить принятой в Русской Церкви традиции освящать миро в Страстной четверг, ввиду полного оскудения мира. После длинного богослужения патриарх в алтаре упал в обморок. Иподиаконы обомлели от испуга — им показалось, что Святейший умер. Однако патриарх быстро пришел в себя. «Да нет, нет, я еще жив», — с улыбкой сказал он, увидев испуг на всех лицах. С большим трудом добрался он, однако, до дому — ехать надо было на извозчике через всю Москву — до Донского монастыря. Впервые после освобождения патриарх должен был лечь в постель. Первый раз в жизни он не смог совершить рождественских и крещенских богослужений. Врачи настойчиво советовали патриарху лечь в клинику для исследования. При этом они ссылались на то, что в Донском монастыре — в атмосфере вечной суматохи, среди несметных толп народа, от которых трудно было изолировать патриарха, невозможен ни полный отдых пациента, ни тщательное исследование его здоровья.

Раздавались, однако, и другие голоса: так, известный специалист по болезням сердца проф. Плетнев категорически настаивал, чтобы патриарх не ехал в больницу. В связи с этим разыгрался драматический эпизод: когда 13 января 1925 года патриарх, утомленный и издерганный непрерывной суетой, все же решил переехать в клинику доктора Бакунина на Остоженке, профессор упал на колени перед постелью патриарха. «Ваше Святейшество! Не соглашайтесь на больницу, — со слезами на глазах воскликнул профессор, —