как и его стратегия. Это была хрестоматийная битва, проведенная точно по плану, хотя конечный результат оказался не таким, как хотелось бы.

Не в силах больше оставаться в штабе, Ли сам поскакал вперед, чтобы присоединиться к Лонгстриту, подвергая себя интенсивному артиллерийскому обстрелу, пока Лонгстрит не "решил проехать через овраг и таким образом проложить траверс между Ли и огнем". Ли, похоже, проявил необычное для него вежливое нетерпение по поводу заботы Лонгстрита о его безопасности. Ему не нравились попытки защитить его.

Его скромное убеждение в том, что его работа заключается лишь в том, чтобы привести армию туда, где она должна быть, а не в том, чтобы самому руководить сражением, опровергается его поведением 30 августа. Он расположил крыло армии Лонгстрита именно там, где хотел, на местности, которую сам разведал, а затем решил подождать и посмотреть, атакует ли Поуп; он отдал приказ Лонгстриту перебросить одну из своих дивизий на левое крыло армии, когда Джексон был сильно потеснен и просил подкрепления, а затем отменил этот приказ, когда увидел, что артиллерийские батареи Лонгстрита сделали его ненужным. Наконец Ли сам выбрал момент, когда Лонгстрит должен был атаковать, а Джексон - двигаться вперед.

Лонгстрит продвинул своих людей вперед почти на полторы мили, и Ли продвигался вместе с ними "по усеянному трупами полю". Он на мгновение остановился возле пушки конфедератов, чтобы проследить за передвижениями противника, снова сделав себя легкой мишенью - похоже, он стряхнул с себя излишнюю опеку Лонгстрита. Младший сын Ли, Робби, был рядовым в артиллерии, и так получилось, что рядом стояло орудие, у которого он служил. "Генерал, - написал Робби,

Посадил "Путешественника" рядом с моим орудием, не далее пятнадцати футов от меня. Я подошел... и заговорил с капитаном Мейсоном из штаба, который не имел ни малейшего представления о том, кто я такой... Я маршировал днем и ночью в течение четырех дней, не имея возможности помыться или постирать одежду; мое лицо и руки были почерневшими от порохового пота. . . Когда генерал через минуту-другую опустил бокал на бок и повернулся к своим подчиненным, капитан Мейсон сказал:

"Генерал, с вами хочет поговорить один человек".

Ли, увидев сильно исхудавшего артиллериста с губчатым посохом * в руках, сказал:

"Ну, дружище, чем я могу тебе помочь?" ответил я:

"А что, генерал, разве вы меня не знаете?" И он, конечно, сразу узнал меня, был очень забавен моим появлением и рад, что я цел и невредим.

Оба крыла армии Конфедерации теперь "вытесняли врага с каждой последующей позиции, сделанной в их угрюмом отступлении", через поля и леса, покрытые коврами из мертвых и раненых от повторных атак федералов, - зрелище, заставившее даже закаленного в боях полковника Лонга воскликнуть, как все это печально. Федералы попытались занять позицию на холме Генри Хаус, с которого открывался вид на Булл-Ран и жизненно важный мост через него. "Хотя бои [на холме Генри Хаус] шли до темноты, Ли не смог выбить войска Союза". К этому времени пошел сильный дождь, и преследование конфедератов замедлилось, а Поуп, наконец, решил отвести свою армию через Булл-Ран ночью и разрушить мост за ним, о чем он думал еще утром, прежде чем начать атаку, которая стоила ему, в общей сложности, более 10 000 жертв и отправила его разбитую армию в хаосе назад к Центрвиллю. "Тысячи отставших солдат [Союза], возможно, до 20 000 человек, уныло шли под дождем в сторону Вашингтона, многие бросили свои части и оружие. Линкольн был окончательно убежден, что Поуп должен уйти, даже если это означает замену его Макклелланом. О состоянии паники в Вашингтоне при известии о том, что Поупа "сильно выпороли", как и предсказывал Макклеллан, можно судить по тому, что миссис Макклеллан попросила мужа "попытаться проскользнуть в столицу [в их дом] и хотя бы отослать серебро", чтобы его не украли солдаты Конфедерации. Депеша Поупа Хэллеку с вопросом: "Чувствуете ли вы себя уверенно в Вашингтоне, если эта армия будет уничтожена?" - была вопросом, который вряд ли мог быть лучше рассчитан на то, чтобы вызвать тревогу в Белом доме. Поуп был не только побежден, но и в одночасье утратил свою наглую самоуверенность. Его депеши Хэллеку были полны туманных обвинений в нелояльности старших офицеров и грозных предупреждений о том, что его армии грозит крах, если она не укроется за укреплениями Вашингтона и не будет реорганизована сверху донизу. Недоверие Поупа к любому офицеру, служившему под началом Макклеллана на полуострове, например к злополучному Портеру, было почти таким же глубоким, как и презрение Макклеллана к Поупу.

16. Битва при Втором Манассасе, или Булл-Ран, 30 августа 1862 года.

{Битва при Второй Манассе, или Булл-Ран, 30 августа 1862 года, и битва при Геттисберге, 2-3 июля 1863 года, с разрешения издательской группы Simon & Schuster, из книги "Генерал Джеймс Лонгстрит" Джеффри Д. Верта, авторское право © 1993 Джеффри Д. Верт}.

Когда Ли читал депеши своих старших офицеров при свете костра на мокром поле, он уже понимал, что одержал победу, возможно, самую важную победу Конфедерации с начала войны. Поздно вечером он написал президенту Джефферсону Дэвису письмо с новостями, которые с нетерпением ждал весь Юг: "Эта армия одержала на равнинах Манассаса убедительную победу над объединенными силами генералов Макклеллана и Поупа. Макклеллана и Поупа". Интересно, что Ли поставил Макклеллана на первое место, хотя "молодой Наполеон" фактически находился в Александрии на протяжении всего сражения, скрежеща зубами из-за того, что его понизили до второстепенной роли, в то время как часть его собственной любимой армии перешла под командование некомпетентного и презираемого Поупа, поражение которого он уверенно предсказывал. Ли осторожно похвалил Джексона и Лонгстрита, хотя уже наверняка понимал, что неоднократные отказы Лонгстрита атаковать во второй половине дня 29 августа стоили ему желанной решающей победы. К тому времени, когда он писал депешу Дэвису 30 августа, сильный дождь превратил дороги в грязь, а Булл-Ран "быстро поднимался и был в опасности стать непроходимым". Поскольку федералы разрушили позади себя Каменный мост, победа двадцать девятого, а не тридцатого числа, дала бы конфедератам большую часть дня ясной погоды, чтобы преследовать федеральную армию и, возможно, не дать ей переправиться через Булл-Ран в безопасное место.

Ли преуспел в своем желании "подавить" Поупа, но при Втором Манассасе, как и при Малверн-Хилле, он упустил шанс "уничтожить" армию своего противника. Армия Северной Вирджинии была грозной боевой машиной, но она не была ни достаточно большой, ни достаточно