Китай, Индию, Японию, США и большую часть Европы. Путин обратился к собравшимся высокопоставленным лицам перед многотысячной аудиторией. "Это заставило меня осознать разницу между политиком, избранным на свободных выборах на Западе, и лидером, избранным в России", - сказал Перссон. Такое событие бывает раз в жизни, а он произнес ужасную речь. Она была бессмысленной... Риторика была катастрофой... Это произошло потому, что он не был воспитан как политик, который должен был научиться выражать свои чувства перед аудиторией.

Со временем это изменилось. Перссон писал, что позже он нашел его более зрелым политиком, а его застенчивость стала менее заметной. Но это не пришло само собой. Путин оставался интровертом, которому, как говорила много лет назад его жена Людмила, приходилось прилагать усилия, чтобы казаться непринужденным. Брентон, наблюдая за ним вместе с Тони Блэром, считал, что тот никогда не расслабляется. В отличие от других государственных деятелей, он никогда не отключался - он всегда искал способ продвинуть свою повестку дня.

Осенью 2003 года грянули выборы. Сначала в декабре в Думу, а следующей весной - в президенты. Неприязнь Путина к выборам осталась неизменной. Он жаловался, что они относятся к "неизбежным издержкам демократии", заставляя лидеров думать о политической тактике, необходимой для победы, а не о решении проблем страны.

Четыре года назад, во время думских выборов 1999 года, он старался держаться в стороне. На этот раз он публично поддержал "Единую Россию". Ее главная задача, по его словам, - сформировать в парламенте "мощный центристский блок", который будет надежно поддерживать политику правительства. Но его готовность к партийному политиканству все же имела определенные границы. Когда весной следующего года он выдвинул свою кандидатуру на переизбрание в президенты, то это был независимый, а не партийный кандидат.

На парламентских выборах "Единая Россия" набрала наибольшее количество голосов, получив 223 места в Думе из 450, что при поддержке независимых кандидатов обеспечило ей железное большинство и председательство во всех парламентских комитетах. На втором месте оказались коммунисты, получившие 52 места, что значительно меньше 90 мест, которые они имели в предыдущем парламенте. За ними следовали две националистические партии - либерал-демократы во главе с В. Жириновским и вновь образованное движение "Родина", возглавляемое Д. Рогозиным, крепко сложенным правым фанатиком, риторика которого привлекала недовольных как из крайне левых, так и из крайне правых группировок. Многие подозревали, но так и не доказали, что Рогозин получал тайную поддержку из Кремля с целью ослабления других оппозиционных партий.

Наблюдатели от ОБСЕ и Совета Европы пришли к выводу, что само голосование прошло с относительно небольшим количеством "нарушений", однако имело место массовое использование так называемого "административного ресурса" и систематическая предвзятость государственных СМИ в пользу "Единой России". В целом, по их мнению, произошел "регресс демократии". Выборы "не соответствовали европейским стандартам".

Путин с этим не согласился. По его словам, если некоторые российские депутаты и пытались использовать "грязные методы выборов", то только потому, что научились этим дурным привычкам на Западе. В любом случае, результаты выборов действительно свидетельствуют об "укреплении демократии".

Ответная реакция была шутливой. Российские политики не нуждаются в том, чтобы кто-то учил их, как играть с системой. Но это не было полной неправдой. Геримандеринг, ограничения на голосование, вбросы бюллетеней и прочие способы фальсификации результатов выборов были придуманы не в России. Они десятилетиями процветали в США и некоторых странах Западной Европы и продолжали существовать в так называемых "нелиберальных демократиях", таких как Венгрия и Польша.

Через десять дней после оглашения результатов голосования в Госдуме Путин подтвердил, что, как и ожидалось, будет баллотироваться на второй срок. Вопрос только в том, кто будет ему противостоять. Отсутствие оппозиции означало бы отсутствие интереса, а значит, и низкую явку.

Непродолжительный ажиотаж вызвало исчезновение на несколько дней бывшего председателя Госдумы Ивана Рыбкина, выдвигавшегося от небольшой оппозиционной партии, который заявил, что был похищен сотрудниками ФСБ в Киеве. По его словам, похитители накачали его наркотиками, а когда он пришел в себя, показали ему "отвратительную видеозапись", на которой он изображен совершающим половой акт, который он предпочел не описывать. Этот эпизод так и не получил должного объяснения. Рыбкин набрал менее одного процента голосов избирателей и не представлял никакой мыслимой угрозы для Путина. Возникает соблазн предположить, что весь этот эпизод был придуман Кремлем для того, чтобы вызвать интерес к кампании, что в течение примерно недели и происходило. После этого Рыбкин сбежал в Лондон и снялся с предвыборной гонки.

Более серьезным и гораздо более интригующим было внезапное решение Путина 24 февраля, менее чем за три недели до дня выборов, отправить в отставку правительство премьер-министра Михаила Касьянова. В то время это было расценено как очередная уловка, призванная оживить кампанию, которая даже после "дела Рыбкина" оставалась довольно скучной. Ожидалось, что Касьянов уйдет сразу после выборов. Он был последней крупной фигурой, связанной с "Семьей", которая все еще занимала ключевой пост. Путин не скрывал своего раздражения тем, что правительство, по его мнению, затягивает с налоговыми и другими реформами, и они с Касьяновым все больше расходились во взглядах. Увольнение премьер-министра, когда этого меньше всего ожидали, было бы тем непредсказуемым шагом, выводящим всех из равновесия, в котором Ельцин преуспел.

Единственная проблема, связанная с такой трактовкой, заключается в том, что решение было принято в большой спешке.

По словам Касьянова, когда Путин вызвал его, чтобы сообщить о своем решении, он выглядел нервным и избегал смотреть в глаза. Ни он сам, ни его министры, ни, видимо, помощники Путина в Администрации Президента не догадывались о том, что должно произойти. Сначала Путин сказал ему, что принял решение об отставке премьер-министра, но о сохранении правительства. Касьянов напомнил ему, что это невозможно. По Конституции, если премьер-министр уходит в отставку, то автоматически уходит в отставку и правительство. Это была не та ошибка, которую обычно допускает Путин. Но это была и не единственная аномалия. Обычное правило заключалось в том, что уходящий в отставку премьер-министр должен был оставаться в должности до тех пор, пока не будет назначен его преемник. Но Путин этого не захотел. Тогда Касьянов предложил ему назначить одного из своих заместителей, Виктора Христенко, исполняющим обязанности премьер-министра до утверждения Думой его постоянной замены, и президент согласился с этим предложением.

Казалось, произошло нечто неожиданное, что убедило Путина в необходимости немедленной отставки Касьянова. Президент ничего не объяснил. Но Касьянов вспомнил, что накануне вечером видел его на приеме в Кремле в глубокой беседе с начальником ФСБ Патрушевым. Позже он узнал, что ходили слухи о том, что