Канте напрягся.

«Микейн…»

– Нужно уходить! – напомнила Ллира.

Канте крепче стиснул лук, глядя на то, как его брат-близнец подошел к цепочке рыцарей, выстроившихся перед домами.

– Вы уходите, – шепнул он своим спутникам. – Найдите, где спрятаться.

– Ну а ты? – отступил к лестнице Джейс.

– А я хочу передать привет своему брату.

Выпрямившись, принц шагнул к двери.

Выглянув в окно, Ллира выругалась.

– Чего ты хочешь добиться, Канте? Тебя пронзят десятком стрел, прежде чем ты успеешь сделать три шага!

– Надеюсь, этого не произойдет, – сказал Канте. – Но в любом случае это отвлечет внимание и позволит вам выиграть еще несколько мгновений, которые так предусмотрительно сосчитал для нас Пратик.

Но у него имелась и другая причина.

Тогда, на болоте, ему удалось ускользнуть от мечей убийц, однако в глубине души принц решил для себя, что его гибель неизбежна, что ему удалось лишь выцарапать еще несколько дней. И тем не менее отсрочка дала ему возможность наконец поохотиться в Приоблачье и познакомиться с единокровной сестрой, которая оказалась гораздо красивее, чем следовало, что в очередной раз показало, какое у богов извращенное чувство юмора.

К тому же, хоть Канте так не хотел в этом себе признаться…

«Я должен хотя бы попытаться».

Он вспомнил шкатулку, которую вручил своему брату перед тем, как отправиться на болота, с маленькими фигурками двух братьев, держащихся за руки. Вспомнил детство, то, как они с Микейном носились словно оголтелые по Вышнему, смеялись, забравшись под одеяло, проказничали, подшучивая над ничего не подозревающими слугами, воровали сладости у повара из-под носа. Канте посмотрел на принца в сверкающих доспехах, стоящего в тумане.

«Несмотря ни на что, он мой брат».

Быть может, Микейн ничего не знал о попытке покушения. Быть может, ему удастся пробудить в брате его лучшие качества – или хотя бы сострадание.

– Не ходи! – окликнул его Джейс.

Это предостережение было далеко не таким прочувствованным, как прощальные слова, обращенные прислужником к Никс, но все-таки Канте был ему признателен.

И тем не менее он шагнул к двери.

– Уходите! Спрячьтесь! А я постараюсь сделать все, что смогу. По крайней мере, я должен предупредить брата о пророчестве Никс. Королевство должно знать об опасности.

«Даже если мне это будет сулить смерть».

Собравшись с духом, Канте поднял обеими руками над головой лук и вышел из полумрака в залитый светом туман.

«Пусть я буду сиять хоть так…»

При его появлении лучники настороженно застыли. Рыцари подняли мечи. Кто-то пустил стрелу, ударившую в камень справа от Канте. Даже не вздрогнув, принц медленно сделал несколько шагов к цепочке рыцарей.

– Я принц Канте! – крикнул он. – Желаю поговорить с братом!

Микейн хотел было выйти из-за могучего красного рыцаря, но тот поднял руку, останавливая его. Под забралом серебристого шлема сверкнули глаза наследного принца.

– Где остальные изменники? – окликнул брата Микейн. – Пусть выходят!

Положив лук на землю, Канте перешагнул через него, держа руки над головой.

– Здесь нет никаких изменников. Есть только те, кто пытается отвратить надвигающуюся катастрофу. Ты должен выслушать меня.

Он уже успел преодолеть половину расстояния, отделявшего его от рыцарей.

Микейн сверкнул взглядом.

Канте запнулся. Не потому, что лицо брата озарилось ненавистью – хотя это было так. Микейн буквально светился злорадным ликованием. Они появились на свет из одного чрева, росли вместе, знали друг друга лучше, чем кто бы то ни был. И вот сейчас на глазах у Канте с красивого лица Микейна спала маска, обнажив черную душу.

– Лучше бы ты умер на болотах, – полным отвращения голосом окликнул брата Микейн. – Здесь твоя смерть будет не такой легкой.

Наконец Канте остановился.

«Надо мне было послушаться Джейса…»

* * *

Микейн упивался выражением отчаяния на лице брата. Рыцари перекрыли Канте пути отхода. Его сообщников скоро выкурят из нор. Микейн намеревался жестоко истязать их на глазах у брата.

– Схватить изменника! – крикнул Торин. – И приготовиться обыскать поселение в поисках других бунтовщиков!

Командир вирлианцев шагнул вперед, и Микейн вышел из-за его спины, желая воочию увидеть, как брата поставят на колени. Рыцари набросились на Канте, и тот закрыл глаза, словно отказываясь признать свое падение.

«О, перед смертью тебе придется увидеть кое-что гораздо страшнее!»

Вдруг Торин схватил Микейна за плечо, рывком отдергивая назад. У Микейна вскипела кровь. Раздраженно рявкнув, он высвободился.

– Ложись!.. – снова набросился на него командир вирлианцев.

Горящий бочонок упал с неба прямо перед цепочкой рыцарей.

Взрыв отшвырнул Микейна назад. Упав навзничь, он с такой силой ударился о землю, что у него перехватило дыхание. Силясь отдышаться, Микейн проводил взглядом днище проплывающей над головой шлюпки. С кормы сорвалась черная тень еще одной огненной бомбы.

Микейн поспешно отполз в сторону. Бомба взорвалась совсем рядом.

На мгновение окружающий мир заполнился огнем и дымом.

Микейн закашлялся, пытаясь отдышаться. Торин помог ему подняться на ноги. Челн пускал в дерзкую шлюпку стрелы, но та уже снова скрылась в тумане. Микейн оглянулся. Вырвавшись из рук державших его рыцарей, Канте устремился к каменным домам, по пути подобрав с земли лук.

«Нет!..»

Стряхнув с себя руку Торина, Микейн бросился сквозь дым за своим братом.

Выругавшись, командир вирлианцев принялся выкрикивать приказания:

– Не отставайте от принца Микейна! Защищайте его!

Позади челн зажег горелки и с ревом взмыл вверх. Оставаясь на земле, он был бы уязвим ударам с воздуха.

Но, если честно, Микейну не было никакого дела до того, что происходило в небе.

Он сосредоточился на том, что происходило на земле, на своем брате. Канте уже нырнул в открытую дверь и скрылся внутри. Микейн вспомнил, как они мальчишками играли в разбойников, прячась в чуланах и набрасываясь друг на друга, перепрыгивая через перила лестниц.

Микейн зловеще усмехнулся.

«И я неизменно одерживал верх».