Критика Лонгстрита была широко распространена на протяжении более 150 лет, и не только на Юге. Выдающийся английский биограф Стоунволла Джексона генерал-лейтенант Г. Ф. Р. Хендерсон 29 августа язвительно писал о поведении Лонгстрита: "Лонгстрит с самодовольством, которое трудно понять, рассказывал, как он противился желаниям главнокомандующего. Трижды Ли призывал его вперед. В первый раз он [Лонгстрит] поехал на фронт для разведки и обнаружил, что позиция, по его собственным словам, не была привлекательной. Ли снова настаивал на том, что левый фланг противника может быть повернут. Пока обсуждался этот вопрос, поступило сообщение о наступлении крупных сил (Портер и Макдауэлл) со стороны Манассас-Джанкшн. Однако атаки не последовало, и Ли повторил свои инструкции. Лонгстрит по-прежнему не желал этого делать. Большая часть федеральных сил на Манассасской дороге теперь маршировала на север, чтобы присоединиться к Поупу, и Ли в последний раз приказал Лонгстриту атаковать в направлении Гровтона". Вскоре наступать стало слишком поздно, и Лонгстрит предположил, что будет лучше подготовить "все вещи в готовности с рассветом для хорошей дневной работы". Он сообщает, что Ли "колебался", прежде чем принять то, что теперь было неизбежно, потому что задержки Лонгстрита сделали это неизбежным, но колебания Ли говорят о том, что он, возможно, сдерживал свой характер или, по крайней мере, свое нетерпение с некоторым трудом.

Невозможно точно сказать, был ли Лонгстрит тактически прав или нет. Тактичный Тейлор, который был там, дает понять, что, по его мнению, Лонгстрит ошибся; более того, он дает понять, что Ли не согласен с Лонгстритом и что Ли был "разочарован" тем, что Лонгстрит не атаковал. Проявляя предпочтение к обороне, которое должно было стать причиной еще более серьезных (и фатальных) разногласий между этими двумя людьми при Геттисберге почти год спустя, Лонгстрит хотел закрепиться на возвышенности над шоссе и позволить Портеру атаковать его. Кроме того, ему не нравилась местность перед ним, по которой ему придется продвигаться, чтобы поддержать Джексона, и он опасался, что Портер может напасть на его тыл, но Ли учел все эти моменты и думал иначе - и его суждения были, конечно, не хуже, чем у Лонгстрита.

Главный вопрос, при всем уважении к полковнику Тейлору, заключается не в том, почему Лонгстрит не атаковал, а в том, почему Ли просто не приказал ему сделать это в полдень, вместо того чтобы позволить ему впустую потратить остаток дня. Лонгстрит был голландцем по происхождению, грузным человеком, упрямым и неподатливым, как скала, но Ли был властным человеком, уже легендарной личностью в Конфедерации, к тому же командующим армией Северной Вирджинии. Хотя Ли очень уважал президента Джефферсона Дэвиса - даже преувеличивал, как считали некоторые, - он без колебаний отстаивал свою точку зрения в военных вопросах, когда считал, что Дэвис не прав. Почему же тогда он уступил Лонгстриту? Ответ, по-видимому, заключается в том, что даже у величайших из великих людей есть слабости, а у Ли это было искреннее нежелание навязывать свою волю подчиненным. Он объяснил это немецкому наблюдателю, капитану Юстусу Шейберту: * "Вы должны знать наши обстоятельства и понимать, что мое командование в бою принесет больше вреда, чем пользы. Было бы плохо, если бы я не мог тогда положиться на своих бригадных и дивизионных командиров. Я планирую и прилагаю все усилия, чтобы привести войска в нужное место и в нужное время; этим я выполнил свой долг. Как только я отдаю приказ войскам идти в бой, я вверяю судьбу своей армии в руки Бога".

Это, несомненно, искренне, и в это верил сам Ли, но на самом деле он очень часто брал на себя непосредственное управление своей армией в бою, а не оставлял дела "в руках Бога". Правда в том, что Ли не стеснялся высказывать свои пожелания на поле боя, но он не стал бы отменять решение командира, который не прислушивался к ним, а Лонгстрит был практически глух к вежливо высказанным пожеланиям Ли. Вероятно, никто, кроме Лонгстрита, не смог бы противостоять явному желанию Ли атаковать в течение всего полудня или найти больше причин, чтобы помешать этому.

Все это время шум яростной битвы доносился с левого фланга Конфедерации, менее чем в полумиле, где бригады Джексона отражали атаку за атакой, защищаясь штыком, когда у них кончались боеприпасы, - бой, подобный которому "редко вела даже армия Северной Виргинии". С наступлением темноты генерал-майор Дж. Б. Худ провел "рекогносцировку силами", которую требовал Лонгстрит, и вернулся с "неутешительными" новостями о том, что федералы занимают сильные позиции и что атака на них утром "будет опасной". Даже "Атлас американских войн Вест-Пойнта", который редко бывает критичным, отмечает: "В трех разных случаях Ли хотел, чтобы Лонгстрит атаковал южный фланг Поупа, но каждый раз он неохотно поддавался на мольбы Лонгстрита отложить атаку", и добавляет, что если бы Ли был настойчив, "весьма вероятно, что 29 августа конфедераты одержали бы важную победу".

Армия Северной Вирджинии была выстроена в линию, обращенную на восток, к Булл-Рану, находящемуся в двух милях. Левое крыло под командованием Джексона простиралось от церкви Садли до шоссе над Гровтоном, примерно по линии недостроенной железной дороги у основания горы Садли, а правое крыло под командованием Лонгстрита, чуть менее продвинутое, - от шоссе до пересечения железной дороги Манассас-Гэп и железной дороги Уоррентон, Александрия и Вашингтон (Виргиния). Оба крыла еще не соединились, но слева направо они образовывали линию протяженностью около трех с половиной миль - достаточно надежная позиция, если удастся склонить Поупа к ее атаке.

Дневной свет показал, что за ночь Поупу удалось подтянуть больше своих войск - еще один аргумент в пользу того, что Ли хотел, чтобы Лонгстрит атаковал сразу же, накануне днем. За исключением беспорядочных артиллерийских перестрелок большая часть утра прошла спокойно. Ли беспокоился, что Поуп может уйти, и готовился к отступлению, в то время как Поуп убедил себя, что конфедераты были сильно разбиты накануне, и сообщил в Вашингтон по телеграфу, что они теперь "отступают в сторону гор". По его оценкам, во вчерашнем бою он понес потери в 8 000 человек, а число потерь конфедератов было вдвое больше. Лонг же, в чьи обязанности входило разбираться в таких вещах, назвал число потерь конфедератов 1 507. Хотя можно было подумать, что трудно скрыть присутствие 25 000 человек Лонгстрита, Поуп продолжал верить, что они все еще находятся в Thoroughfare Gap.

Около полудня Ли созвал Джексона, Лонгстрита и Стюарта, и они приняли коллективное