Вера:

– Нет, на самом деле я поняла, что когда крупная компания работают в сфере масс-маркета, то дизайнеры там – как машины. У меня творческая мысль не развивалась там вообще. Покупается прототип известной брендовой фирмы, и «дизайнер» якобы отрисовывает этот прототип один-в-один – вот роль дизайнера в крупной компании. Я понимаю, что я потеряю те навыки, которые я получила в институте, в академии, и я их потом просто не восстановлю…

Литвак:

– Скажи пожалуйста, а в фирме, в которой ты раньше работала, там есть люди, которые придумывают? Кто-то ж там придумывает, ты просто попала на эту роль…

Вера:

– Ну если взять известную компанию О., там два направления: мужская линия и женская, в каждой линейке три отдела. В каждом отделе работают 5 дизайнеров, но это дизайнеры-отрисовщики.

Литвак:

– Так они там сами придумывают?

Вера:

– Они не придумывают, они отрисовывают прототипы, которые продукт-менеджеры закупают в магазинах «Масс-маркет».

Литвак:

– А кто эти прототипы придумывает?

Вера:

– Если это компании З. и М., то они передирают у домов моды.

Литвак:

– Я понимаю, но для того, чтобы передрать с дома моды, надо быть очень хорошим дизайнером. Потому что там тоже в домах моды ерунды много. Значит, они, наверно, прошли этот путь?

Вера:

– Но я же его тоже прошла! Я там проработала три года.

Литвак:

– Может я и не прав… Я в таком положении, как ты, был, то есть когда ничего не решал. Идет обход, ассистенты любят поделиться своим мнением. И я заведующему даю какие-то советы. А он мне строго указывает на мои прямые обязанности, говорит, что мне надо делать. Но я же вроде как сам хорошо соображаю и знаю, что мне делать, но все равно вынужден выполнять. И тогда я правильно понял задачу: мне самому надо стать заведующим отделением, тогда я начну делать политику… Но ты, Вера, зато ведь там общаешься с лучшими образцами?

Вера:

– В той фирме, куда я перешла, работает очень профессиональный дизайнер, который, правда, известен только среди профессионалов. И я поняла, что у этого человека я могу научиться очень многому…

Литвак:

– Фи… Вот и учись себе.

Я заведующему даю какие-то советы. А он мне строго указывает на мои прямые обязанности, говорит, что мне надо делать. Но я же вроде как сам хорошо соображаю и знаю, что мне делать, но все равно вынужден выполнять. И тогда я правильно понял задачу: мне самому надо стать заведующим отделением…

Вера:

– Я вам не рассказала всю историю. Через месяц после моего прихода на новую работу я поняла, что ситуация усугубляется тем, что директор компании этой новой фирмы начинает проявлять ко мне интерес. И это замечаю не только я, но и весь коллектив.

Литвак:

– Все, значит, все против тебя теперь будут. А у тебя к нему появился сексуальный интерес?

Вера:

– Это было… (Смех в зале). Подождите, не смейтесь…

Литвак:

– Вот видишь, для тебя – трагедия, для них – комедия. Для меня тоже. Когда шеф показал тебе свой сексуальный интерес, причем не имеет значения – шеф женщина или мужчина, ты как-то используешь это. Это не хорошо и не плохо. Но ты как-то используешь это… Была б ты «вампиром-колобком» (психотип женщины, которая бегает от одного мужчины к другому; в частности, тип «Колобок» у Михаила Литвака подробно описан в книге «4 вида любви». – Ред.), ты бы завязала с ним сексуальные отношения, он бы дал тебе волю поработать, он бы тебя привел на более высокий уровень, а потом ты раз – и перепрыгнула бы через него. И пошла дальше и вверх. Очень сложен сексуальный интерес: по-разному его используют. Понятно: женщина привлекательная, молодая в коллективе, где женщинам 35–50 лет, а тебе 26 – ну, на свежачок и потянуло. Да еще он знал тебя как дизайнера, который получше этих немолодых коров. Ты же так их называешь про себя?

Вера:

– Нет…

Литвак:

– Как это? Ты ж только сейчас сказала, но только не назвала слова «коровы».

Вера:

– На самом деле…

Литвак:

– То, что на самом деле происходит, как раз я говорю! Я смотрю, вы во вкус вошли от нашей методики… По явлению определяют сущность. Конечно, вы же видели, как она ко всем сотрудницам относится с пренебрежением, и понятно, что они почувствовали на уровне подсознания. А потом еще у них на глазах шеф к ней начал проявлять сексуальный интерес – ну, конечно, бог ты мой! – гусыни, индюшки и коровы объединятся против нее…

Вера:

– Можно я вас перебью? На самом деле я не оказалась в данном случае «вампиром-колобком», это было в декабре, я поняла, что…

Литвак:

– Так надо было быть колобком…

Вера:

– Нееет!

Литвак:

– Мне кажется, что поэтому у тебя и пошли трагедии. Ты скажи знаешь что: «Я хочу пропустить промежуточные этапы». У вас секс состоялся с шефом? Она мне не ответила. Следовательно что? Состоялся. Самое главное – задать вопрос, ответа не надо.

Вера:

– Мне на самом деле сейчас не смешно.

Литвак:

– Я понимаю, что не смешно. Но когда станет смешно, тогда все проблемы мы решим. У меня вопрос прямой, а на прямой вопрос нужно давать прямой ответ.

Вера:

– Я не хотела, чтобы он подумал, что я легкодоступна. Понимаете? Поэтому долго ему отказывала, а потом…

Литвак:

– Я и не думаю. Ты недоступная. Я никак не могу к тебе подойти. А почему? А поскольку ты была некоторое время недоступной, то он, конечно, потом тебе отомстил. Если бы ты была доступной, то было бы лучше. Понятно: я делаю предложение – ты мне отказываешь. Что в этом хорошего?

Очень сложен сексуальный интерес: по-разному его используют. Понятно: женщина привлекательная, молодая в коллективе, где женщинам 35–50 лет, а тебе 26 – ну, на свежачок директора и потянуло. Да еще он знал тебя как дизайнера, который получше этих немолодых коров. Ты же так их называешь про себя?

Вера:

– Он не сделал мне предложение. А вы вспомнили письмо?

Литвак:

– Нет, я не помню письмо, которое ты мне писала, просто я таких случаев уже видел не дай бог сколько. Начальники у нас всегда одинаковые. Поэтому на секс с ними надо или сразу соглашаться, или увольняться с работы.

Вера:

– А как я сразу могла согласиться на предложение, если у нас не было личных отношений и мы были знакомы всего два месяца? Я его не знала как человека.