Да только нет там ничего. Одна лишь неприкрытая враждебность и ненависть в них полыхает. Уж не знаю, чем я ее заслужил. Хотелось бы услышать разъяснения по этому поводу.

— Ничего, я тебя разговорю. Пожалеешь, что сам под пули у ЗАГСа не вышел.

Швыряю его тушу на пол и выхожу в коридор. Иначе есть вероятность того, что я убью его голыми руками прямо в этой квартире.

— Как стемнеет, увезите эту мразь на дачу, — обращаюсь к начальнику охраны. — Но только так, чтобы без соседей-свидетелей, осторожно тут.

— Понял.

— Пусть твои люди достанут дикую крысу. Пожирнее, да побольше.

Никогда не предполагал, что опущусь до излюбленных приемов своего отца. Зато, как символично будет.

— Зачем крыса? — недоумевая, кривит губы Григорий.

— Затем. Посадишь на живот, накроешь кастрюлей и поддашь жару нагревательным прибором. Сечешь?

— И она…

— Начнет дико нервничать и искать выход наружу.

Один из амбалов меняется в лице. Дошло, что к чему.

— Развлекайтесь до тех пор, пока язык не развяжется. А он развяжется, не сомневайтесь…

Глава 74. Тонкий лед

Стоим с Яном у роддома. Курим как правильные, в специально отведенном для этого месте.

— И как ты? — спрашиваю у Алены, прижимая трубу к уху.

— Уже терпимо, а вот рожать, как я и предполагала, очень больно, — признается девчонка. — Спасибо, что Ян был со мной от начала и до конца. Сама бы я точно не справилась.

— Ну, не реви, все хорошо ведь? Вон какого крепыша подарила своему мажору.

Она всхлипывает.

Пять минут назад Алена скинула нам фотку сына. Маленький, пухлый, сморщенный человек. Их с Беркутовым плоть и кровь. Их чадо.

— На кой икс ты полезла на ту долбаную стремянку? — затягиваюсь сигаретой, зажатой меж пальцев.

— Цветы полить надо было, — отзывается расстроенно. — Листочки подсушились. Обычно Ромку загоняю наверх, чтобы дальние горшки полить, а тут он уехал в командировку к этим своим китайцам.

— Дались тебе эти растения!

Она тяжко вздыхает.

— Теперь боюсь, все ли в порядке с Артемом.

— Все хорошо. Уверен, врачи подтвердят мои слова.

— Надеюсь. Что насчет тебя, Илья? — спрашивает осторожно.

— Я в норме, — произношу вполне себе правдоподобно.

А у самого нутро в хлам. В решето. Смириться с тем, что твой друг оказался предателем, — ой, как непросто. Смириться с тем, что из-за него погибли и пострадали близкие люди, — непосильная задача. Груз, с которым теперь как-то предстоит жить. Потому что моя вина там есть однозначно. Дело даже не в том, что я пригласил друзей на свадьбу, а в том, что не сумел вовремя распознать врага. А были ведь предпосылки. Стоило обращать внимание на каждую деталь…

— Отдыхай, Ален. Тяжелый был день, набирайся сил.

— Спасибо.

Прощаюсь с ней и убираю телефон в карман.

— Все в порядке? — осведомляется Ян.

— Переживает из-за того, что упала. Тревожится за ребенка.

— Я разговаривал с врачом, ребенок здоров. На данный момент нет ничего такого, что могло бы насторожить.

— Слава Богу. Ладно, взрослые болеют, но когда с детьми что-то…

Кучерявый кивает. Глубже вдыхает дым и какое-то время молчит. Думаю, вспоминает своего крестника Савелия. Младшего брата Ромы.

— Она призналась, что без тебя не справилась бы.

— Чушь. От меня там мало, что зависело.

— Не скажи… Так я не пойму, как ты вообще решился на такой шаг?

— А меня кто-то спрашивал? — усмехается Ян. — Когда в родзале появилась бригада акушеров, Алена заявила, что я ее муж. И что мол рожаем мы вместе.

Ни фига себе! Во дает!

По ходу, Алена действительно по-настоящему боялась того, что должно произойти.

— Слушай, а можешь поподробнее рассказать о том, как проходят партнерские роды? Всегда интересно было, какой функционал выполняет муж? Что надо делать? Там ведь есть дыхательные практики и прочее…

— Ты всерьез интересовался этим, что ли? — удивленно спрашивает Кучерявый.

— Ну да, — пожимаю плечом. — Беркутов же много раз говорил о том, что пойдет в родзал с женой. Вот мне и стало любопытно. Только одно дело — теория, и совсем другое — практика. Хотелось бы услышать о подобном опыте, так сказать, из первых уст.

— Братан, возможно позже. Пока я как-то не готов делиться, — откровенно признается он.

— Ох и подрасшатало тебя…

А перед нами, между прочим, отец двоих детей.

Ян меняется в лиц

На полупустой парковке какой-то движ. Машина приехала.

Когда вижу, что из нее выходит Саня, чуть сигарету на штаны не роняю. А когда следом из тачки вылезает знакомый кавказец, впадаю в состояние неконтролируемого бешенства.

Какого, блять…

Приближаются.

Я, в свою очередь, с каждой секундой раздражаюсь все больше.

Почему она с Юнусовым, а не с отцом? И что это вообще значит?

— Привет, — ее голос отдается вибрациями в сотнях нервных окончаний. Однако мое внимание сконцентрировано исключительно на кавказце.

Вот что за человек такой? Вечно умудряется оказаться с ней рядом в самый подходящий момент.

Здоровается с Яном за руку. Что до меня, намеренно игнорирую его присутствие. Смотрю перед собой. До рези в легких затягиваюсь дымом.

Бесит, сука. Когда уже успел пристроиться?

Пока они уходят в сторону роддома, считаю про себя до ста, дабы не сорваться и не пойти следом.

— Выдохни, — Ян хлопает меня по спине.

«Выдохни». Умник. Посмотрел бы я на него в схожей ситуации.

— Выяснил, кто? — намеренно меняет тему. Тонкий психолог, но и я не олень. Понимаю, что отвлечь от происходящего пиздеца пытается.

— Да, — отвечаю тем не менее.

От подробностей Кучерявый охерел бы.

— Когда пойдем гасить? Стрелу будешь забивать? Или завалимся к ним без предупреждения? — тушит носком кроссовка брошенную на землю сигарету.

— Без предупреждения.

— Учитывая обстоятельства, это — лучший вариант.

— Я один поеду, Ян, — предупреждаю сразу.

— В своем уме? Идиотизм чистой воды!

— Это только мои терки, — качаю головой.

— Не дури. Вместе разрулим. Маякнешь, понял? — выжидает паузу. — Илья?

— Да, — делаю вид, что его услышал.

Но для себя я точно решил: никаких «вместе» не будет.

«Ты как? Друзей своих всех по очереди хоронить планируешь?»

Баста. Больше никто из них не пострадает.

— Не вздумай лезть туда в одиночку. Ты, безусловно, крут, но не настолько. Месть не должна затмевать разум, — продолжать лечить меня Кучерявый. — К ней надо подходить с холодной головой, ясно?

Уж кто бы говорил…

Тактично молчу. Кто старое помянет, тому, как известно, глаз вон.

— Выпьем в баре за углом? — предлагает вдруг.

Понятно, отвлечь меня стремится.

Поздно.

Заприметив свою Бесстыжую и ее сопровождающего, мгновенно напрягаюсь