одиночку. — Она терпеть не могла лгать, но это казалось проще правды: никто не знает, где Тиннстра, жива ли она. — Хасан послал меня вместо нее. Он хочет, чтобы мы отправились на разведку.

Женщина нахмурилась и убрала нож:

— Значит, у нас все еще есть интересная работа?

— Ну, Ника, — сказал Тавис. — Тебе это понравится.

Смех Ники был холодным и жестким. «Да, понравится». Определенно, одна из команды Тиннстры.

— Значит, ты представишь меня остальным? — спросила Венна.

— Конечно, — сказал Тавис. — Ты только что познакомилась с Никой. Этого урода зовут Садир, затем идут Ниал, Рея, а мрачная девушка сзади — Прия.

— Приятно со всеми вами познакомиться. — Венна получила в ответ кивки и суровые взгляды. Этого следовало ожидать. Они были крутой командой. — Я не собираюсь пытаться заменить Тиннстру, но и я здесь не для того, чтобы просто отбывать номер. У нас впереди долгий день, но он ничем не отличается от всех предыдущих. Наша задача — убедиться, что на этом пути не будет неприятных сюрпризов — такая же, как всегда, за исключением того, что на этот раз мы находимся чертовски близко к врагу, и он нас ожидает.

— Мы умеем находить неприятности, — сказал Тавис. — И неплохо умеем создавать их сами.

Венна улыбнулась.

— Мы — мертвые, которых боится зло.

76

Эндж

Северная Дорога

Они шли всего около двух часов, но Эндж уже страшно нервничала, ее глаза обшаривали деревья, кусты и тени в поисках Черепов. Ее нервам не помогало то, что они еще никого не увидели. Это только усиливало ее напряжение. Потому что она знала, что враг где-то рядом, и каждый шаг переносил ее на шаг ближе к нему.

Она была в нескольких тысячах солдат от головы колонны, у нее болело горло после того, как она два часа вдыхала взбитую ногами грязь, глаза чесались от клубящейся пыли. Все шли в каком-то ритме, к которому она все еще не привыкла. На самом деле, это было неудивительно. Они с Гаро были далеко, занимались своими делами, в то время как остальная армия прошагала вместе полстраны. Неудивительно, что она чувствовала себя не в своей тарелке. С неподходящими солдатами.

Венна дала ей здоровенный щит, и, по какой-то причине, он заставлял ее чувствовать себя еще более неприятно. Она не знала, как правильно его держать, и перекладывала из одной руки в другую каждые несколько секунд. Не помогало и то, что тяжесть предмета, казалось, увеличивалась с каждым шагом. Эндж постоянно хотелось зашвырнуть его в кусты и покончить с этим, но пока она сдерживалась.

К счастью, ее познакомили с другими ханранами; нескольких человек она знала по Киесуну, но гораздо больше было из остальной части Джии. Высокий, долговязый чувак по имени Дэнни с севера, казалось, считал себя главным, но он выглядел достаточно прилично, так что у Эндж не было претензий. Если он хочет принимать решения, удачи ему.

По крайней мере, она не скучала по Гаро — ну, скучала, но не слишком сильно. Боги, она ненавидела себя за то, что вообще по нему скучала. Это кое-что говорило о том, в каком состоянии находится мир, если этот здоровенный увалень был лучшим, что в нем есть. Не то чтобы она когда-нибудь призналась ему в этом.

Блядь.

— Ты в порядке, девочка? — спросила Дэнни, отступая назад и идя рядом с ней. На его плече лежал длинный, отвратительного вида металлический прут — хотя и не такой отвратительный, как шрам, который покрывал половину его лица, — но она могла представить, что удар этим прутом по голове оставит неплохой след.

— Просто нервничаю, — ответила она.

Он втянул воздух сквозь зубы:

— Ты не одна такая.

— И ты?

— Надо быть сумасшедшим, чтобы не нервничать, а? Хаскомбский лес чертовски подходящее место для засады. — Он указал на обочину дороги своим металлическим прутом. — Там может спрятаться целая армия, если захочет, и мы, вероятно, ее не заметим. И, конечно, кое-что нас ждет в конце этой дороги. Ничего хорошего.

— Да. Ничего.

— Так что я так же нервничаю, как и ты.

Эндж улыбнулась:

— Ты просто пытаешься меня подбодрить.

— Возможно. Или, возможно, я пытаюсь подбодрить себя. Кто, черт возьми, знает в эти дни? Разве это имеет значение?

— Нет. Думаю, что не имеет.

— Судя по выговору, ты с юга?

— Да, Киесун.

— Я слышал, что вам там пришлось нелегко.

— Я слышала, что всем везде пришлось нелегко.

— Ты не ошибаешься. — Дэнни во многих отношениях напоминал Эндж ее отца. Они оба были мастерами преуменьшать.

— Ты из Чи́ты? — спросила Эндж.

— Ага. Я там родился и думал, что там умру.

— Может быть, так и будет.

Дэнни посмотрел на нее так, что она сразу поняла, что он думает по этому поводу.

— Мы все еще можем надеяться, а? — сказала Эндж.

— Иногда мне кажется, что это все, что у нас осталось.

— Кого ты потерял?

— Жену. И дочь — она была ненамного старше тебя.

— Прости.

— Я ничем не отличаюсь от других. Я знаю, что ты тоже потеряла близких. Недавно. У тебя такой взгляд.

— Это так заметно?

— Оглянись вокруг. Множество других в той же лодке. Кто это был?

— Мои родители погибли во время вторжения. Там был парень, которого я… Я была влюблена в него, но он погиб несколько месяцев назад в сражении с Черепами. Глупо, на самом деле. Я должна о нем забыть.

— В этом нет ничего глупого. Горе — большое дело. Иногда оно кажется таким огромным, что ты не можешь пошевелиться. Иногда ты обманываешься, думая, что все прошло, а потом появляется какая-то мелочь, напоминающая тебе о том, кого ты потерял, и ты снова чувствуешь себя раздавленным.

— Я ненавижу это чувство. Как будто часть меня пропала. Я думаю о том, сколько времени я потратила впустую, когда могла бы быть с ним.

— Все важные события, которые отнимали у нас время, больше не кажутся такими важными, а? Иногда я шел выпить в конце дня, хотя мог бы пойти домой и побыть со своей семьей… Я бы сделал все, чтобы вернуть хотя бы один из тех вечеров.

— Вместо этого мы здесь.

Дэнни кивнул.

— Да,