Забавно, подумал бывший принц. Раньше в такой ситуации я бы точно почувствовал страх или что-то вроде этого. Может быть даже ужас.

А вместо этого ощущал только усталость.

Усталость от всего. Казалось, что после того, как все они почти три часа вытаскивали людей из-под завалов, пытаясь спасти тех, кого только можно, он стал не способен испытывать хоть что-то, кроме банальной и простой утомлённости.

Даже весь ужас и шок от произошедшего со временем растворился в этой отвратительной, подобной кислоте усталости.

Может быть это и есть то самое эмоциональное выгорание, о котором ему говорила Лиза?

Поэтому, когда Абал подошёл к нему, Шехар испытал лишь желание поскорее закончить этот разговор и получить необходимое.

— Я думал, что ты сдох, принц, — произнёс Абал, подходя ближе.

Шехар лишь вздохнул.

— Ты не первый, от кого я это слышу.

— Но я могу стать последним.

В голосе лидера Камаан ке Сена слышалась явная и ничем не прикрытая угроза. Впрочем, сейчас она вызвала у Шехара лишь раздражение.

— Брось, Абал. Если бы ты хотел меня убить, то сейчас не стоял бы здесь. Рустал мёртв. Ты ведь знаешь?

Замерший напротив него мужчина... не то, чтобы совсем не отреагировал на эти слова. Его глаза сузились, а лицо словно на секунду застыло. Он будто напрягся, как хищный зверь пробирающийся через тёмный лес и неожиданно услышавший хруст сломанной ветки.

— Смерть господина ничего не меняет, — холодно заявил он.

— Она меняет всё, — Шехар посмотрел ему в глаза. — Без него у хашмитского режима нет будущего. Ты это знаешь не хуже меня. Рустал был слишком самоуверенным для того, чтобы предположить, что кто-то сделает с ним то, что он сделал с моим братом. И он был слишком большим параноиком для того, чтобы позаботиться о преемственности власти в случае его гибели. Главы оставшихся Правящих семей ненавидят его и не будут подчиняться никому, кто хоть отдалённо связан с ним.

Абал насмешливо хмыкнул.

— И? Считаешь, что они будут подчиняться тебе? Недобитому выскочке из мёртвого королевского рода?

— Я думаю, — твёрдым голосом произнёс Шехар, — что это не имеет сейчас никакого значения. Если мы не избавимся от рейнских сил на планете, то о Сульфаре, как о свободном и независимом мире можно забыть. Протекторат не позволит нам сохранить нашу планету.

— Думаешь, что теперь это должно меня волновать?!

— А ты думаешь, что не должно? — вопросом на вопрос ответил Шехар. — Абал. Посмотри вокруг себя. Что ты видишь? Город? Людей, живущих в нём? Наш мир? Тебе плевать на всё это? Хорошо. Я не стану спорить. У меня нет на это ни сил, ни какого-то желания. Пусть для тебя всё это не имеет значение. Пускай. Но скажи мне. Неужели ты хочешь оставить смерть своего господина без ответа? Какой ещё смысл в этой жизни у тебя остался. Если он вообще у тебя был.

Лицо замершего перед ним мужчины искривилось от одолевающей его злости, но так ничего и не сказал. По крайней мере не сразу.

Поняв, что нажал на больное, Шехар продолжил. Но в этот раз его голос был обращён к уже совсем другим слушателям.

— А, что скажете вы? — громко крикнул он, посмотрев на два возвышающихся вдалеке «Бакхауфа». — Вам тоже плевать на ваш дом? На ваших родных и близких, у которых забирают их планету ради чужой власти? Вы слышите меня?! Чего хотите вы...

— Они исполняют мои приказы! — выкрикнул Абал, перебив Шехара. — И они будут делать то, что я им прикажу!

— Большинство, скорее всего, — признал Шехар его правоту. — Но остальные? Насколько у вас хватит боеприпасов? Как долго смогут функционировать ваши мобильные доспехи? Что вы будете есть, когда закончатся ваши запасы? Когда Рейн перебьёт вас одного за другими. А затем ваши семьи. И разрушат города, в которых они живут, как уже сделали это с Синангаром и Джайпур Баном! Что вы будите делать тогда?!

Вид разрушенного центра огромного города, от которого к небу продолжали подниматься толстые столбы чёрного маслянистого дыма за его спиной являлись прекрасным и красноречивым дополнением произнесённых слов.

Шехар посмотрел Абалу прямо в глаза. В глаза человека, не чуравшегося жестокости и насилия для достижения собственных целей. Раньше подобный взгляд бы испугал Шехара. Заставил бы его бояться до дрожи.

Но теперь, вместо этого, он видел человека, который со смертью своего господина остался без какой-либо цели. Он всё ещё был безумно опасен. Не стоило его недооценивать только лишь из-за тяжёлого положения, в котором он и другие хашмиты оказались. Но это не означало, что он не сможет ими воспользоваться.

Потому что такая глубокая преданность Русталу может требовать от Абала лишь одного.

— Смирись с тем фактом, что Рустал мёртв, — медленно сказал Шехар. — Больше нет ни вас, ни нас. Есть только мы и они.

Он указал на запад, туда где в сто семидесяти километрах от города располагалась главная база Рейнского Протектората, построенная вокруг крупнейшего на Сульфаре космопорта.

— Я никогда не смогу вернуть то, чего ты лишился, — продолжил Шехар. — А даже если бы и мог, то не захотел бы этого делать. Но вместо этого, я могу помочь тебе отомстить тем, кто ответственен за гибель Рустала. Не скажу, что его смерть хоть как-то меня огорчила. Будь у меня такая возможность, я сам бы убил его. Как и он пытался убить меня и окружающих меня людей.

— И я всё ещё могу выполнить его волю, — практически прорычал Абал, на что Шехар просто пожал плечами, словно вероятность этого волновала его столь мало, что она даже не обращал на это внимание.

— Можешь, — согласился с ним бывший принц. — Вопрос не в том, убьёшь ли ты меня, Абал. Вопрос в том, кого ты жаждешь убить больше, чем меня?

***

Флагман Седьмого флота

Дредноут ВКФ «Месть Королевы Анны»

— Адмирал, последние отчёты по нашим потерям.

Виктор Райн принял из рук своего начальника