18 августа к Горбачеву, находившемуся на отдыхе в Крыму, прибыли члены его правительства с просьбой в связи с огромной опасностью для страны одобрить введение чрезвычайного положения. Непонятно по сей день, одобрил Горбачев введение «ЧП» или нет. Разные участники событий и аналитики высказывали противоположные суждения.

Для введения чрезвычайного положения был создан Государственный комитет по чрезвычайному положению (ГКЧП), куда вошли: вице-президент Г. Янаев, премьер-министр В. Павлов, министр внутренних дел Б. Пуго, председатель КГБ В. Крючков, министр обороны Д. Язов, 1-й заместитель председателя Совета обороны О. Бакланов, председатель Крестьянского союза В. Стародубцев, президент Ассоциации государственных предприятий А. Тизяков.

Утром 19 августа ГКЧП объявил, что президент Горбачев по состоянию здоровья не может осуществлять функции главы государства. Его функции временно переходили к вице-президенту Г. Янаеву, в отдельных местностях вводилось чрезвычайное положение на срок 6 месяцев.

В постановлении № 1 ГКЧП декларировалось следующее:

«В целях защиты жизненно важных интересов народов и граждан Союза ССР, независимости и территориальной целостности страны, восстановления законности и правопорядка, стабилизации обстановки, преодоления тяжелейшего кризиса, недопущения хаоса, анархии и братоубийственной гражданской войны Государственный комитет по чрезвычайному положению в СССР постановляет:

1. Всем органам власти и управления Союза ССР, союзных и автономных республик, краев, областей, городов, районов, поселков и сел обеспечить неукоснительное соблюдение режима чрезвычайного положения в соответствии с Законом Союза ССР «О правовом режиме чрезвычайного положения» и постановлениями ГКЧП СССР. В случаях неспособности обеспечить выполнение этого режима полномочия соответствующих органов власти и управления приостанавливаются, а осуществление их функций возлагается на лиц, специально уполномоченных ГКЧП СССР.

2. Незамедлительно расформировать структуры власти и управления, военизированные формирования, действующие вопреки Конституции СССР и законам СССР.

3. Считать впредь недействительными законы и решения органов власти и управления, противоречащие Конституции СССР и законам СССР.

4. Приостановить деятельность политических партий, общественных организаций и массовых движений, препятствующих нормализации обстановки.

5. В связи с тем, что Государственный комитет по чрезвычайному положению в СССР временно берет на себя функции Совета Безопасности СССР, деятельность последнего приостанавливается…»

По данным социологического обследования, 70 % населения СССР одобрительно отнеслись к воззванию ГКЧП.

Однако дальше деклараций члены ГКЧП не пошли. Вместо жестких, решительных действий по изоляции и уничтожению изменников, связанных с западными спецслужбами и преступивших законы СССР, последовало странное выжидание. Вместо того, чтобы призвать народ снизу навести порядок в стране и уничтожить всех врагов Русского государства, деятели ГКЧП ограничились жалким выступлением по телевидению, которое вызвало чувство всеобщего разочарования. Поведение ГКЧП дискредитировало идею народного сопротивления преступному космополитическому режиму.

В отличие от ГКЧП антирусские силы действовали быстро и организованно.

Во всем чувствовалось, что государственный переворот был заранее подготовлен мировой закулисой, а роль Ельцина была чисто номинальной.

Листая записи в своем дневнике, я в который раз нахожу подтверждение, что события 19–22 августа 1991 года были результатом хорошо спланированного заговора, осуществленного по технологиям «оранжевых революций».

Утром 19 августа я находился на отдыхе в Тульской области. Я еще купался в речке, когда прибежала встревоженная Таня и сообщила мне, что в Москве происходят странные дела, то ли умер Горбачев, то ли заболел. Введено чрезвычайное положение, власть перешла в руки Янаева, Павлова, Крючкова, Язова… Моя первая реакция на это известие была однозначна: слава Богу, нашлись волевые люди, которые наконец-то решились навести в стране порядок, уничтожить изменников, тянувших Россию в пропасть. Однако сразу же меня удивило, почему нет сообщений об аресте Ельцина и окружающей его когорты предателей Родины.

Срочно сев в машину, я направился в Москву. Все 300 километров пути, которые я преодолел за 4 часа, ничто не говорило о том, что в стране ведено чрезвычайное положение. Только уже в Москве на Ленинградском шоссе стоял несколько танков. Небольшое количество военной техники располагалось возле Верховного Совета РСФСР и зданий некоторых министерств и ведомств.

Вначале Ельцин и другие заговорщики были в панике, готовились бежать за границу. Изолировать их в то время и лишить всякой связи было очень просто. Но вместо решительных действий ГКЧП фактически передали инициативу в руки заговорщиков.

Здание Верховного Совета РСФСР (Белый дом) стало штабом государственного переворота, центром собирания антирусских сил. К вечеру 19 августа вокруг него стали появляться оплаченные ЦРУ активисты «Демократической России». «Эхо Москвы» и ряд других антирусских радиостанций, финансируемых из фондов западных спецслужб, начинают невиданную доселе подрывную пропаганду, используя выработанные в ЦРУ методики ведения психологической войны. Большую роль в организации антирусских сил сыграла финансируемая из Израиля и США сионистская организация «Иргун Циони» и, прежде всего, ее террористическое подразделение «Бейтар». В числе ее руководителей был известный мне еще с 1989 года Боксер, один из соратников Лужкова. По распоряжению последнего бейтаровцам выдали оружие и сориентировали на проведение террористических актов против руководителей СССР. Члены сионистской организации стали детонатором многих подрывных акций вокруг Белого дома.

По сигналу невидимого режиссера около Белого дома появляются пункты питания, раздается одежда и водка, выступают заранее оплаченные музыканты и певцы. Начинается невиданный в истории России карнавал изменников и предателей. К Белому дому стягиваются толпы любителей халявы, сторонников «Демократической России» (преимущественно евреи и кавказцы). 20 августа я ходил посмотреть на это сборище врагов великой страны. Должен сказать, что русских лиц там было сравнительно немного, преобладал еврейский и восточно-кавказский тип. Опьяненные безнаказанностью и предвкушением наживы фигуранты зловещего карнавала были разбиты на группы и десятки, которыми руководил все тот же невидимый режиссер. С уверенностью утверждаю, что 20 числа этот сброд можно было легко разогнать, ибо абсолютное большинство населения было настроено в пользу ГКЧП. И это была бы справедливая победа не меньшинства над большинством, а преобладающего большинства над немногочисленными «оранжевыми революционерами». Требовались воля и призыв, но их не было. Члены ГКЧП оказались на поверку провокаторами, всколыхнувшими страну, но побоявшимися взять на себя ответственность.

Ельцин убеждает командующего воздушно-десантными войсками генерала П. Грачева нарушить приказ и присоединиться к заговору. Грачев направляет к Белому дому в поддержку Ельцина танки и батальон десантников.

Организуется опереточное, жульническое «спасение президента Горбачева из заточения». В самолете, летевшем на «спасение» Горбачева, вместе с Руцким и Силаевым ехали космополитические функционеры и группы иностранцев, в том числе сотрудники спецслужб. Поддержка последних была очень активна. Агенты ЦРУ стали организаторами