Шрифт:
Закладка:
– Не кричите на неё, сэр, – невольно вмешался я. – Разве вы не видите, она влюблена!
Инспектор открыл было рот, чтобы заткнуть его мне, потом поймал красноречивый взгляд Лиса, шумно выдохнул через нос, салютовал стаканом в сторону опустившей голову овечки и вылил остатки бренди себе в глотку, словно ведро воды в жестяную ванну.
Ньютон-шестикрылый, раньше я считал, что так пьёт только моя бабуля да грубая матросня, сошедшая на берег после годового плавания, но никак не интеллигентные люди. В двери вновь постучали, и дворецкий присоединил к нашему благородному обществу ещё пару гостей. Строгий и подтянутый доберман Гавкинс, в мундире, шлеме и плаще. Рядом с ним застенчиво мялся молодой худощавый парень в недорогой, но приличной одежде, немногим старше меня, смазливое лицо, короткие кудряшки, ранние залысины, длинные ресницы.
В общем, жутко напыщенный, скользкий и противный тип! Не знаю, почему я так решил, не спрашивайте, просто показалось, было в нём что-то такое невнятное, но…
– Мисс, джентльмены, позвольте представить вам жертву, – кратко рявкнул сержант. – Я застал его рыдающим у трупа дяди. Ни оружия, ни повода, но его показания дают возможность предположить, что во всём виновата экономка. Некая Мериносес…
– Сливки? – вежливо уточнил Лис.
– Я на службе.
– Принято, дружище! Шарль, двойные подогретые сливки для сержанта! И, видимо, ещё один стул. Не будет же краса и гордость нашей полиции лежать пузом вверх на коврике у камина. Или будет?
– Ренар, я тебе глотку перегрызу-у… – мгновенно завёлся доберман, которому всегда было нужно меньше двух секунд для вспышки эмоций.
Я резко пожалел, что моя электрическая дубинка находится в лаборатории, но сержант не смел показать зубы без разрешения непосредственного начальства.
– Представьтесь, молодой человек, – тихо потребовал инспектор.
– О сэр, моё имя Элтон Джонатан Хоуп, – делая жалостливое лицо, заныл он, и я вновь ощутил странный позыв брезгливости в отношении этого типа. – В один год я потерял отца, чьё тело так и не найдено, а сегодня ещё и любимого дядю. В довершение всех бед от нас сбежала экономка, а потом меня хватает полиция. Прошу, скажите: за что я арестован?
– Он ни в чём не-е виноват! – пылко подхватила овечка.
– Гавкинс, скажите «гав!», – продолжал нарываться мой учитель, еле заметно толкая столик ногой, так что ретивый доберман едва не нырнул носом в поданные дворецким сливки.
Шарль публично извинился. Сержант с размаху обложил в три этажа хозяина дома. Мистер Хаггерт тщетно пытался орать на всех сразу, взывая к порядку и дисциплине, но я-то знал, что всё это бесполезно.
Иногда мистера Ренара накрывали такие странные припадки безумия, когда он очертя голову бросался в самое пекло, провоцируя толпу противников и демонически хохоча в лицо опасности. Не то чтобы его это забавляло, скорее служило максимально быстрым способом снять стресс и успокоить нервы.
Вспомните хоть недавнее поведение моего наставника в ирландском баре, когда он расколотил пивную кружку о голову здоровенного медведя. Зачем? А так, захотелось выпендриться…
– Замолчите-е уже все-е, – неожиданно громко пропищала мисс Мериносес, делая предупредительный выстрел вверх.
Когда и как она умудрилась завладеть револьвером, не заметил никто, все мы были заняты более важными делами. Орали, размахивали кулаками, шумели, рыдали и вообще вели себя как редкостные идиоты. Мы, истинные британцы, эмоциональный народ, сдержанность в проявлении чувств не наш конёк.
Овечка отпрыгнула к камину, поочерёдно переводя ствол на всех, кроме своего смазливого любовника. Если, конечно, он таковым был.
– Мэри, что ты делаешь? – растерянно спросил юноша, вытирая слёзки в уголках глаз.
– Спасаю нашу любовь!
– О чём ты говоришь, безумная?
– О том, что я всё де-элала ради те-ебя, мой милый. – Она попыталась улыбнуться, но её губки кривились от нахлынувших чувств, казалось, вот-вот, и экономка сорвётся в рыдания. – Это я убила твое-его отца, мисте-ера Джошуа Хоупа, за то, что он был скуп и ты не-е мог позволить се-ебе тот урове-ень жизни, который заслуживае-ешь. Пришлось отравить е-его и выбросить те-ело в Те-емзу, эта ре-ека все-егда голодна. Я застре-елила твое-его грубого дядюшку че-ерез окно прямо в голову! Он хоте-ел разлучить нас, я всё де-елала ради те-ебя, о счастье моё… И я все-егда буду рядом…
На пару минут наступила тягомотная тишина. Потом мистер Ренар деликатно прокашлялся, покосился на остальных и сам дал себе слово:
– Джентльмены, позвольте мне от лица всех нас принести наши глубочайшие извинения мисс Мериносес за своё неподобающее поведение.
Все дружно кивнули. И я в том числе, хотя отнюдь не считал себя виноватым.
– Все мы здесь слышали, как эта юная овечка дала полное признание, зачем-то оговорив себя и выгораживая истинного преступника.
– Не-еправда!
– Правда в том, милая мисс, что вы на редкость плохой стрелок. Вы дважды не могли попасть в меня с четырёх шагов, что уж говорить о выстреле в голову мистера Хоупа за почти сотню ярдов! Не желаете повторить?
Он качнулся вперёд, и она выстрелила. Лис даже не вздрогнул, а пуля, видимо, вылетела вглубь коридора, благо двери были распахнуты.
– Что и требовалось доказать. – Мой учитель решительно отобрал оружие у бедной овечки, в глазах которой стояли крупные слёзы. – Инспектор, я прошу вас арестовать этого юношу. Мистер Элтон Хоуп явно замешан в убийстве своего отца и дяди, а кроме того, он коварно воспользовался доверчивостью мисс Мериносес, убедив её в своей несуществующей любви. Он подбросил ей оружие и фактически натравил на меня, когда дядюшка Джон рассказал ему о визите в мою скромную берлогу. Старый грубиян и не подозревал, какой шанс дал племянничку. Ведь если все силы полиции бросят на убийцу консультанта Скотленд-Ярда, то кто же в такой суматохе вспомнит о смерти никому не интересного домовладельца…
Инспектор поднял суровый взгляд на молодого человека, на лице которого вдруг мелькнула тень скуки и презрения.
– Всё это очень интересно, мистер… э-э… Лис? Только вот думаю, что признательные показания Мэри покажутся суду более весомыми, чем ваши фантазии. Любимая?
– Я всё сде-елаю для те-ебя, Элтон… – нежно пролепетала она.
– Тогда позволено ли мне будет откланяться?
– Ты никуда не уйдёшь, мерзавец, – угрожающе поднялся Гавкинс, и на скулах его заходили желваки.
– У нас ничего на него нет, сержант.
– Но, сэр…
– Так я и думал, – похабно ухмыльнулся юный Элтон Хоуп, законный владелец уже двух доходных домов. – Моё почтение, инспектор. Джентльмены?
– Вам вызвать кеб, чтоб вы свалили поскорее? – не особенно вежливо спросил мой учитель. – Шарль, пожалуйста.
