Но она храбрая девушка. Она улыбается ему — искренне и открыто.

Всё прошло…

— Я просто хочу, чтобы всегда было, как сейчас.

Поистине детская просьба. Но в его глазах отразилась искра понимания. Юноша привлёк её к своей груди и крепко сжал, и Т/И не чувствовала больше ничего кроме безмятежного светлого счастья…

Глава 28

Расскажи мне сказку о том, как женщину выдали замуж, и она стала счастливой.

Кэтрин Валенте «Города монет и пряностей».

— Ну что, Блейз, сдал экзамен?

Забини обнял подругу, до хруста в рёбрах.

— Только благодаря твоим конспектам, Т/И, ты просто чудо!

— Я знаю, — небрежно бросила когтевранка, и все засмеялись.

* * *

— Я не верю, что мы наконец-то сдали последний экзамен! — вопль Блейза, как только седьмые курсы вышли из кабинета, казалось, должен был услышать весь замок.

Все спешили на улицу, чтобы присоединиться ко всеобщему гулу. Даже младшекурсники были рады, ведь старшие больше не будут срываться на них из-за учёбы.

Уже завтра у них будет выпускной бал и ночная вечеринка в Выручай-Комнате.

* * *

— Ты выглядишь шикарно, Пэнс!

— Посмотри на себя, милая! Настоящая королева!

— Помнится мне, час назад ты говорила то же самое про себя.

— Ой, да ну тебя, — засмеялась Паркинсон.

Возгласы и смех из комнаты девочек был слышен на все подземелья. Подруги уже второй час как пришли с церемонии вручения дипломов об окончании школы и прихорашивались для бала. В то время как парни лишь оделись в костюмы и слегка уложили волосы.

Понятно дело, девушки не пускали парней в комнату, чтобы увидеть их реакцию на наряды.

Спустя ещё полчаса Драко и Блейз не выдержали, и мулат принялся колотить дверь кулаком до того момента, как она открылась и из-за неё вышли девушки, выглядящие просто…

— Обалденно… — только и смог выдавить Забини, таращась на подруг.

— Выглядишь неотразимо, — горячий шёпот обжигал кожу, заставляя табун мурашек пробежать по всему телу и шумно сглотнуть, густо краснея.

Драко, как всегда, был безупречен. Чёрный костюм с белой рубашкой идеально выглажены.

Что с него взять — истинный аристократ.

Девочки больше двух месяцев готовились к этому дню и сейчас на них были самые лучшие платья и красивейший макияж.

— Эта ночь будет нашей! Ночь Слизерина и Когтеврана!

— Ночь Слизерина и Когтеврана! — подхватили Панси несколько голосов одновременно.

Когда они зашли в зал, все уставились на них, пока ребята разглядывали зал.

Спустя двадцать минут начались танцы.

Они были самой обсуждаемой парой Хогвартса.

Он — чистокровный слизеринец.

Она — маглорождённая когтевранка.

* * *

Близился конец вечера.

Малфой пригласил девушку на последней танец. Музыка закончилась слишком быстро. В ту же секунду губы парня накрыли губы девушки. Т/И сразу же ответила на поцелуй. Поцелуй был нежным и трепетным. Это сводило с ума обоих. Никто из них не собирался прерывать этот долгожданный момент.

Где-то отдалённо послышались хлопки, переросшие потом в аплодисменты.

Ведь эти двое сумели разрушить барьер между факультетами и доказали, что истинная любовь не имеет границ.

* * *

После бала была вечеринка факультетов, во время которой выпускники почти разнесли Хогвартс.

Это была самая волшебная ночь в жизни Т/И.

Сегодня она чувствовала себя самой настоящей принцессой, танцующей с самым прекрасным принцем.

* * *

— Драко, надеюсь, ты не забыл, какой завтра день? — спросил Забини.

— Конечно, не забыл, ведь именно завтра мой лучший друг женится! Даже не верится, что Панси согласилась.

— Молчи и собирайся! Мой шафер ещё должен приготовить свою поздравительную речь. Ты приготовил поздравительную речь?

— Конечно. “Дорогие Блейз и Мисс-теперь-уже-не-Паркинсон! Этот день положил начало семье, которой ещё прежде не было и никогда бы не существовало, не заметь однажды Блейз за слизеринским столом прекрасную Панси. Это судьба, ребята! И, поверьте, никто так не рад за вас, как я, кому доводилось каждый день выслушивать рассказы о том, как Забини пытался пригласить свою даму сердца на свидание. Каюсь, Пэнс, половину этих планов мы придумали вместе. Но это лишь потому, что я видел, как сильно любит тебя мой лучший друг…”

— Так, стоп! Это что ещё такое?

— Это лучшая в мире речь от лучшего во всём волшебном мире шафера.

— Ты не должен говорить её сейчас.

— Без проблем! Только потом не красней, когда я совсем нечаянно добавлю пару историй из нашей общей копилки воспоминаний.

— Можешь рассказывать любую, кроме той, как я перепутал флакончик растёртой пыльцы маргариток с измельчёнными лапками ящерицы. Моё зелье взорвалась моментально…

— Обещаю, что не вспомню об этом. Кстати, насчёт хороших воспоминаний… Я собираюсь на вашей свадьбе создать ещё одно незабываемое воспоминание и сделать Т/И предложение.

— Не может быть!

— Ты не против, если я украду частичку вашего торжества?

— Спрашиваешь ещё?! Это отличная новость и, я уверен, Панси тоже будет очень рада за вас. А Т/И знает о твоих планах?

— Пусть это останется секретом для будущей Миссис Т/И Малфой…

Эпилог

Т/И пришла на кладбище близ дальней кромки Запретного леса спустя год после последнего своего посещения.

Профессора, а вместе с теми и ученики, дружно поддержали чью-то идею поставить такой вот своеобразный мемориальный парк памяти тех учеников, кто оставил свою жизнь в стенах этого волшебного замка, ставшего кому-то самым настоящим вторым домом.

Т/И стала учителем Истории Магии. Профессор Бинс, по словам директора МакГонагалл, был не в состоянии передать детям достойную информацию, и его пора было заменить. Девушка тогда лишь презрительно фыркнула, думая про себя, что давно пора было это сделать.

Профессор Т/И.

Волшебница горько усмехнулась, крепче сжимая в руках букет из десяти огненных роз.

Таких же огненных, как и он.

Глядя на розы мадам Спраут, она всегда вспоминает его.

Его волосы.

Его лицо, усыпанное веснушками.

Его глаза, в которых горел неиссякаемый источник света и огня.

Его самого — целого, живого, горевшего, как её личное маленькое солнышко.

Т/И села перед каменным надгробием. Надпись на нём вызвала только непрошенные слезы, и всё её холодное самообладание полетело в бездну. По бледной щеке девушки стали стекать первые солёные слезы.

Она смотрела на каменную плиту, и сердце в очередной раз сжималось в приступе боли.

“Фред Артур Уизли.

1.04.1978 — 2.05.1998

Человек, горевший, как солнце.”

Кладёт огненные розы мадам Спраут на могилу тому, кого любила, казалось бы, больше жизни.

Вздыхает и начинает свою исповедь.

— Привет, Фред. Это снова я. Думаю, ты бы непременно пошутил, что я тебе уже надоела, — из горла вылетел сдавленный зубами всхлип,