Тем временем – с июля по ноябрь 1943 г. – Красная Армия делает блестящие успехи, ведя наступление на Украине и на других фронтах. 23 августа войска генерала Конева (Степной фронт) при поддержке войск генерала Ватутина (Воронежский фронт) и генерала Малиновского (Юго-Западный фронт) взяли Харьков.

Следующая большая победа была одержана войсками генерала Толбухина на самом южном участке фронта. Его войска, осуществив прорыв из района Луганска к Азовскому морю, взяли Таганрог, находившийся в руках немцев с осени 1941 г. Пять тысяч немцев было взято в плен.

31 августа войска Рокоссовского (Центральный фронт) захватили Глухов и продвинулись в глубь северных районов Украины.

Южнее быстрыми темпами происходило освобождение Донбасса. Немцы, боясь попасть в окружение, отходили, уничтожая заводы и шахты.

8 сентября во всех газетах первую полосу занимал приказ Сталина генералам Толбухину и Малиновскому. В приказе говорилось, что в результате шестидневных умелых и стремительных действий советских войск освобожден весь Донбасс.

10 сентября Толбухин и Малиновский взяли Мариуполь, город на Азовском море, при поддержке морского десанта, высаженного западнее этого города.

На самом южном участке фронта Красная Армия очищала два последних опорных пункта немцев на Кавказе. После тяжелых пятидневных боев войска генерала Петрова и соединения военно-морских сил под командованием вице-адмирала Владимирского захватили 16 сентября Новороссийск, или, точнее, руины этой важной морской базы. Таманский полуостров был очищен от противника к 7 октября. Большинство немецких войск бежало в Крым через Керченский пролив.

21 октября Рокоссовский занял древний город Чернигов, превращенный в развалины в результате массированных налетов немецкой авиации летом 1941 г., а 23 октября Конев взял Полтаву (также почти полностью разрушенную отступавшими немцами); 29 октября войска Конева, форсировав Днепр, взяли Кременчуг.

25 октября Соколовский (Западный фронт) взял Смоленск.

К концу октября, как указывалось в официальных сообщениях, Красная Армия на Украине вела наступление на Киев, а в Белоруссии – на Витебск, Гомель и Могилев.

Если сентябрь был примечателен тем, что в этот месяц была освобождена большая территория, то октябрь был отмечен еще более важным событием – форсированием Днепра. Надежды немцев «удержаться на линии Днепра» рухнули.

О том, какой прилив оптимизма вызвало форсирование Днепра, можно судить по стихотворению Суркова, опубликованному 8 октября:

В косом дожде, по косогорам

Сквозит полей осенних грусть.

В грозе и буре шагом скорым

Идет карающая Русь.

Идет, гневна и непреклонна,

Тяжелый меч ее остер.

Ярмо немецкого полона

Она собьет с родных сестер.

Уже раскована равнина

На юг и запад от Кремля.

Жди и надейся, Украина!

Жди, белорусская земля!

Не век врагам глумиться люто.

Дни чужеземцев сочтены.

С Днепра нам виден берег Прута

И плесы Немана видны.

Много статей в то время посвящалось теме русско-украинского единства, которое символизировала учрежденная тогда новая высокая награда – орден Богдана Хмельницкого.

14 октября Малиновский взял Запорожье, а 23 октября Толбухин взял Мелитополь. Теперь Красная Армия должна была в скором времени отрезать Крым от Большой земли. Однако проникнуть на территорию Крыма русским не удалось – это пришлось отложить до весны 1944 г. Блестящую операцию осуществили войска Малиновского: нанеся внезапный удар по Днепропетровску, расположенному в нижнем течении Днепра, они взяли этот город 25 октября. Немецкая «днепровская линия» трещала по всем швам.

Глава XI

Дух Тегерана

Председатель СНК СССР и Председатель ГКО СССР Иосиф Виссарионович Сталин целует «Меч Сталинграда» на церемонии вручения в конференц-зале советского посольства во время Тегеранской конференции. «Меч Сталинграда» – наградной меч, изготовленный по специальному указу короля Великобритании Георга VI в знак восхищения мужеством и стойкостью защитников Сталинграда

Нет необходимости рассматривать историю конференции министров иностранных дел, проходившей в Москве в октябре 1943 г, или Тегеранской конференции, состоявшейся месяцем позже, поскольку обе эти конференции детально описаны в мемуарах Черчилля, в записках Гопкинса, в книге генерала Джона Дина «Странный союз» и в других изданиях. Здесь нас главным образом интересует реакция советского общественного мнения на эти два важных события, явившиеся, безусловно, крупными вехами в развитии взаимоотношений Советского Союза с Западом во время войны.

Может показаться удивительным, что антигитлеровская коалиция СССР, Англии и США существовала уже более двух лет и что лишь в конце 1943 г. состоялись эти первые настоящие совещания лидеров Большой тройки. Правда, в 1941 г. Гопкинс, Бивербрук, Гарриман и Иден побывали в Москве; в мае 1942 г. Молотов летал в Вашингтон и в Лондон, а в августе 1942 г. в Москву приезжал с визитом Черчилль. Этот визит проходил в мрачной обстановке. Сталин и другие советские руководители показались Черчиллю настроенными не очень радостно и приветливо. Советским людям предстояли в скором времени самые тяжкие испытания в Сталинграде, и немцы уже проникли на Кавказ.

В октябре 1943 г. Красная Армия изо дня в день одерживала все новые и новые победы. Если до Курской битвы, которая в июле 1943 г. положила начало непрерывной цепи побед, русские были обеспокоены и нервничали – они требовали активных действий на Западе, которые могли бы отвлечь 40–50 немецких дивизий с советского фронта, – то в октябре 1943 г. Советское правительство и советская общественность относились ко всему происходящему гораздо спокойнее. Советские войска ежедневно теряли тысячи солдат, но открытие второго фронта уже не было для них вопросом жизни и смерти. Теперь они стали считать чем-то само собой разумеющимся, что война будет в любом случае выиграна и что западные союзники, хоть и готовы воевать до победного конца, намерены воевать так, чтобы СССР нес максимальные людские потери, а они – минимальные. Такое положение теперь воспринимаюсь как горькая необходимость.

Даже и при таком положении вещей союзники приносили пользу – они направляли в Советский Союз большие поставки по ленд-лизу. Кроме того, как заявил Сталин Идену в октябре 1943 г., он не упускает из виду то обстоятельство, что угроза открытия второго фронта в Северной Франции заставила немцев летом 1943 г. держать 25 дивизий на Западе, помимо 10–12 немецких дивизий, которые были скованы в Италии. Пока что Сталин был более или менее удовлетворен, хотя и продолжал высказывать беспокойство по поводу новой и, пожалуй, необоснованной отсрочки операции «Оверлорд» – высадки через Ла-Манш на северном побережье Франции. В Москве широко было распространено мнение (этому способствовали неосторожные разговоры американцев), что Черчилль все еще стремится к расширению операций в Средиземноморском бассейне, а план операции «Оверлорд» продолжает обставлять всевозможными условиями и отговорками.

По мнению русских, это был вопрос № 1, подлежащий выяснению на конференции министров иностранных дел, открывшейся в Москве 19 октября 1943 г.

Как уже отмечалось, между Советским правительством и правительствами Англии и Америки было очень мало контактов на высоком уровне. Московская конференция Большой тройки была первой встречей такого рода. Конференция состоялась