Шрифт:
Закладка:
– Мы с Харви шли на разных флангах. Когда же кольцо замкнулось, я оказался рядом с ним.
– А кто сбросил ее с дерева?
– Работники с той стороны кольца, куда не достигал свет от фонаря. Остальные пригнулись от выстрелов.
– Харви отдавал другие приказы?
– По-моему, он был первым среди убитых. Женщина выстрелила, и я замер на мгновение. А потом пуля задела меня, и все забегали. Харви упал, я бросился к нему. Звучали еще выстрелы, а вскоре все стихло – женщину сбили с дерева.
– Твое замешательство объяснимо – ты же был ранен. Хотя, как я вижу, ты сохранил самообладание, достаточное для того, чтобы предотвратить убийство пленницы. Это был хороший урок. Охота на чужаков – совсем не то же самое, что охота на дикого зверя. Теперь ты это понимаешь?
Сальдо сознавал – его одновременно и похвалили, и подвергли порицанию. Он посмотрел на дерево, где пряталась та женщина, потом вновь на Хеллстрома, который довольно улыбался.
– Ты поймал эту женщину живой, и это очень важно, – сказал Хеллстром, немного помолчал и продолжил: – У нее было оружие. Харви должен был это предусмотреть и снять ее с дерева в тот самый момент, когда увидел. Она была в пределах достижимости. А ты знаешь, как пользоваться этим видом оружия?
– Конечно, – кивнул Сальдо. – Харви сам учил меня.
– Постарайся хорошо изучить оружие Внешнего мира. Термитнику могут понадобиться твои знания. Тебе ведь уже тридцать два года, верно?
– Да.
– Если смотреть на тебя глазами человека оттуда, ты выглядишь как юноша. Не исключено, что мы скоро отправим тебя в одну из их школ. У нас есть способы, которыми мы сможем это сделать. И тебе об этом известно.
– Я не так уж много времени провел во Внешнем мире, – произнес Сальдо.
– Да. Какой опыт ты вынес оттуда?
– Я постоянно находился с другими и никогда не оставался один. Всего один месяц. А однажды неделю провел в городе.
– Работал или тренировался?
– Тренировался и тренировал.
– Хотел бы ты один отправиться во Внешний мир?
– Пока я не готов к этому.
Хеллстром кивнул, удовлетворенный искренностью Сальдо. Из этого юноши получится высококлассный специалист по обеспечению безопасности. Подобной комбинации осторожности и смелости в сочетании с точностью реакций нет ни у кого из его поколения. Немного опыта – и с ним не сравнится никто. А эта его удивительная искренность! Он никогда не станет лгать, даже о самом себе. Такому лидеру необходимо создать особые условия и тщательно следить за его развитием. Это требования Термитника, и он, Хеллстром, обязан им следовать, лично взяв на себя ответственность за их выполнение.
– Ты отлично справляешься со своими обязанностями, – громко сказал Хеллстром, чтобы слышали все. – Когда мы покончим с этим делом, тебя отправят во Внешний мир, чтобы ты продолжил образование. А пока заканчивайте здесь, и – ко мне.
Хеллстром медленно повернулся и направился к Термитнику, поглядывая по сторонам. Каждое его движение свидетельствовало о том, что он вполне удовлетворен тем, что поручил это непростое дело именно Сальдо.
Сальдо смотрел вслед Хеллстрому. Первое лицо Термитника, ведущее за собой в минуты опасности, доминирующая особь мужского пола, тот, к кому обращаются за советом все, включая специалистов по размножению, производству еды и инструментов; главный работник – явился, чтобы лично увидеть, что произошло, и одобрить действия Сальдо. В этом, как он понял, и была цель визита Хеллстрома. Да, он еще слаб и несовершенен, но Хеллстром разглядел в нем нечто, что достойно его внимания. И, почувствовав воодушевление, Сальдо вернулся к исполнению своих обязанностей.
Из протокола заседания Совета управления Термитника
Брифинг со специалистом-философом Харлом (в переводе с языка жестов):
– Увы, философ Харл, мы вынуждены вновь разочаровать вас и сообщить, что не собираемся препровождать вас в благословенные чаны для переработки. Ваш почтенный возраст, более почтенный, чем возраст любого из работников Термитника, те искусственные средства, что мы используем во имя поддержания в вас жизни и здоровья, а также прочие аргументы, которые ваша мудрость выдвигает в споре с нами, отстаивая свое желание освободиться и мирно закончить существование, отправившись в чан, трудно опровергнуть. Но мы со всем почтением к вам просим вас прекратить эти споры и вспомнить, насколько Термитник нуждается в вашей мудрости. И мы вновь явились, чтобы испросить вашего совета по поводу того, как Термитник должен использовать успешные результаты в нашей работе над Проектом-40. Мы можем предвосхитить ваш первый вопрос и сообщить вам, что данные работы пока не принесли нам ожидаемых плодов. Тем не менее занятые в Проекте-40 специалисты убеждают нас в грядущем успехе своих исследований. Это лишь вопрос времени, говорят они.
Слова специалиста-философа Харла:
Обладание абсолютным оружием, которое является угрозой всей жизни, существующей на этой планете, не гарантирует своему владельцу никакого превосходства. Сама возможность использования такого оружия, базирующаяся на определенных обстоятельствах, влагает контроль над ним в руки тех, кто контролирует не само оружие, а данные обстоятельства. Что вы будете делать, если тот, кто управляет этими обстоятельствами, потребует от вас применения оружия? Получается, что у создаваемого оружия гораздо больше владельцев, чем это кажется на первый взгляд. Иными словами, тот, кто угрожает владельцу абсолютного оружия, сам является его косвенным владельцем. Таким образом, абсолютное оружие будет бесполезным до тех пор, пока кто-нибудь не умерит его разрушительную силу, то есть лишит это оружие его главного свойства – быть абсолютным. Любое оружие эффективно, когда оно не абсолютно. Изучайте защитные механизмы насекомых, ведь именно они предоставляют нам оптимальные модели выживания. Шипы и колючки, жала и иглы, жгучие химикаты и стрелы, которыми насекомые выстреливают в своих врагов – все это, прежде всего, защитные механизмы. Они говорят врагам: «Не смей мне угрожать!»
Тимиена не сразу поняла, что руки ее скручены за спиной, а сама она привязана к какому-то креслу с жесткой гладкой поверхностью. Ее внимание было приковано к растянутой лодыжке, которую пронизывала пульсирующая боль. Нехотя, сопротивляясь охватившей ее дурноте, Тимиена открыла глаза, но предстала ей только кромешная темнота, густая, непроницаемая и зловещая. На мгновение ей показалось, будто она ослепла, но слабое свечение убедило ее в обратном. Оно исходило из пространства, простиравшегося прямо перед ее взором.
– А, вот вы и проснулись. Вижу.
Низкий мужской голос раздался с той стороны, откуда брезжил слабый свет. Эхо, повторившее прозвучавшие слова, дало Тимиене понять: она в комнате, причем больших размеров.
Она подавила страх и, придав своему голосу беспечный тон, произнесла:
