Ли был очень оживлен во время ужина у миссис Маршалл - его сопровождал генерал Лонгстрит, человек, который любил хорошо поесть, - и "провел приятный вечер с дамами", так что вполне возможно, что он позволил себе немного вина в тот вечер. Полковник А. Л. Лонг, военный секретарь Ли, утверждает, что и Ли, и Лонгстрит были в хорошем расположении духа и были очень веселы за ужином и после него, и официально покинули хозяйку после завтрака на следующее утро.

Ли наслаждался этой короткой домашней интермедией - он всегда был наиболее счастлив, когда его окружали внимательные молодые женщины, - и его хорошее настроение не было испорчено через пару часов, когда он и его штаб едва не попали в плен к федеральным кавалеристам всего в нескольких милях от Орлина. Ли ехал впереди колонны Лонгстрита, чтобы насладиться кратким мгновением прохладного воздуха с первыми лучами солнца и укрыться от туч пыли, поднимаемых тысячами марширующих людей. Люди были настолько измучены жарой и жаждой, что "пили сухую застоявшуюся грязь", и Ли спросил, нет ли альтернативных маршрутов. Однако их не было, и озабоченность Ли комфортом своих солдат, возможно, замедлила его реакцию, когда его штаб заметил эскадрон вражеской кавалерии, "бодро двигавшийся" в его сторону. Штаб Ли, насчитывавший не более десяти или дюжины человек, призвал его немедленно отступить, но он не стал этого делать, мудро решив, что вид одного всадника, повернувшего и галопом ускакавшего прочь, может предупредить федералов о том, что он является кем-то важным. Вместо этого он и его штаб быстро выстроились поперек дороги, стремя в стремя, и, "предположив, что это голова значительного отряда", федеральный эскадрон был принят, остановлен, развернулся и галопом ускакал. Выбор Ли простого серого мундира, несомненно, помог ему защититься; он не носил золотой тесьмы на рукавах, и с расстояния в 100 ярдов он и его штаб выглядели бы как авангард кавалерийского патруля Конфедерации. Ни один другой высокопоставленный генерал в обеих армиях, за исключением, возможно, Гранта, не поехал бы без блестящего кавалерийского эскорта и кого-нибудь с флагом своего ранга.

В какой-то момент Ли остановился, чтобы утешить женщину, чью пару гнедых лошадей забрали из кареты те самые федеральные кавалеристы, которые едва не захватили его в плен. Ночь он провел в лагере недалеко от Салема. Интересно отметить, что кавалерийские патрули Союза были настолько активны на западном склоне гор Булл-Ран, что у них было время досконально исполнить столь порицаемый приказ генерала Поупа о захвате или уничтожении имущества гражданских лиц Конфедерации, но в то же время они не заметили присутствия в миле от них чуть более 49 000 солдат Конфедерации, * с артиллерией и обозом снабжения, беспорядочно разбросанных на тридцати милях между рекой Раппаханнок и Булл-Раном. Это говорит о чрезвычайном риске, на который шел Ли: он не только разделил свою армию, но и перебросил ее по открытой местности, подвергнув опасности подробного нападения, - именно та ошибка, от которой предостерегают все военные учебники. Если бы федеральный кавалерийский патруль, едва не захвативший Ли, выполнял свою работу, а не воровал лошадей, и если бы Поуп не разместил свой штаб там, где должны были быть его задние ноги, как шутили южане, он мог бы уничтожить армию Северной Вирджинии; и если бы Макклеллан двигался быстрее, авангард его войск мог бы отрезать отступление оставшихся в живых, когда они пытались перейти Раппаханнок. Война могла закончиться в августе 1862 года решительной победой северян, но Ли не проявлял никаких признаков беспокойства, если верить Лонгу и Тейлору. Дело было не только в презрении Ли к Поупу, но и в том, что он был полностью уверен в способности Джексона быстро передвигаться и использовать неожиданные возможности.

И он оказался прав. Рано утром следующего дня, когда Ли ел свой обычный спартанский завтрак под Салемом, прибыл курьер, чтобы сообщить ему, что Джексон за два дня преодолел поразительные пятьдесят четыре мили и достиг станции Бристоу, где пустил под откос два поезда и разнес в щепки пути. Для Джексона начался день триумфа. Он отправил Стюарта с основной частью кавалерии и двумя пехотными полками на семь миль севернее, чтобы захватить базу снабжения Поупа в Манассасском перекрестке. Стюарт захватил 300 федеральных солдат, 8 пушек, 175 лошадей и "около 200 беглых рабов". Поздним утром того же дня Джексон сам добрался до Манассас-Джанкшн, где после острой схватки с войсками Союза обнаружил более 100 "громоздких товарных вагонов" и огромную свалку, содержащую все, от боеприпасов и обуви до горчицы. Джексон вывел свои войска как можно скорее - ему не нравилось видеть, как его люди грабят и мародерствуют, и его беспокоило количество спиртного, которое можно было взять с собой. К полуночи он взорвал боеприпасы и порох, которые не смог унести, и устроил пожар, отблески которого были видны из Вашингтона, уничтожив "50 000 фунтов бекона, 1000 бочек солонины, 200 бочек соленой свинины и 2000 бочек муки", а также бесчисленные другие склады. Вместо того чтобы двигаться на запад к Thoroughfare Gap, чтобы присоединиться к Лонгстриту, он двинулся на север, зная, что это встревожит Линкольна, когда он узнает об этом. Он также надеялся выманить Поупа из своих рядов на Раппаханноке. На самом же деле Поуп, хотя и был ошеломлен потерей железной дороги и склада снабжения, все еще считал, что ему грозит лишь дерзкий рейд Джексона и Стюарта, который он был намерен "разгромить" в Манассасе. "Если вы будете быстры и оперативны, - сказал он одному из своих генералов, - мы собьем всю толпу".

К утру 27 августа все части смелой и рискованной стратегии Ли встали на свои места. Важнее, чем уничтожение запасов Поупа в Манассасском перекрестке, было то, что половина армии Ли под командованием Джексона теперь находилась между армией Поупа и Вашингтоном, а другая половина, под командованием Лонгстрита, - менее чем в двадцати двух милях к западу, и ее присутствие, очевидно, все еще не было обнаружено Поупом. Если Поуп сможет быстро продвинуться на север и, возможно, соединиться с авангардом армии Макклеллана, он, конечно, сможет "раздавить" Джексона, но если Ли сможет достаточно быстро воссоединить две половины своей армии и найти подходящую территорию, он сможет разгромить Поупа, а затем повернуть на Макклеллана.

Никогда еще дерзость Ли не была так ярко выражена. Его положение все еще оставалось шатким; он был без значительной кавалерии, поскольку отправил Стюарта защищать правую часть Джексона, и поэтому не мог знать, что делает его противник; его единственная линия связи