Шрифт:
Закладка:
Я ведь никогда даже не пытался воспользоваться своей властью над ней, после того, как она дала мне полную клятву по традиции Древнего Шумера, а уж за свою практику в Риме она насмотрелись на извращенцев, что не стеснялись пользовать своих малолетних учеников и всячески извращаться, утоляя с их помощью свою похоть, я никогда не был по-настоящему с нею суров и умел находить понятные для её понимания доводы и донести до неё необходимость нежеланных ею действий, не прибегая к физическому или моральному насилию. Это всё она, конечно же, поняла уже позднее, когда сама взялась за обучение молодых монахинь и сравнила мой подход к ваянию из неё сильной личности и магини и других именитых учителей и наставников.
Я тот, кто дал ей видимую цель и стимул её достичь, и опять же это было в первую очередь для её же блага. Она стала бессмертной и теперь потеря рассудка и смерть от старости ей не грозит!
— Я смогла… и… — это то всё на что её хватило, а ведь ранее она представляла себе сколько всего выскажет этому несносному змею за то, что потерялся на столь долгий срок и не давал о себе знать, тем самым заставив её с Конеко переживать! Но увидев его насмешливый и такой теплый взгляд, правда в котором сейчас мелькали незнакомые доселе эмоции, которые почему-то заставляли подгибаться ножки и вызывали волнение в её душе и скручивающую сладость чуть ниже живота, она не смогла озвучить своих претензий. Хотя котёл эмоций в ней кипел, и она разрывалась перед своей оторопью перед авторитетом учителя и чувствами к любимому, что сошлись в одном разумном.
— Вижу, и можешь не переживать больше насчёт того, что я могу неожиданно Вас покинуть. И по поводу своего слова я тоже всё помню, так что готов взять тебя и Конеко в жены хоть сейчас, — на что Мария, кто бы мог подумать, покраснела, а Конеко, довольно заурчав, прикусила игриво мою шею в области яремной жилы. Ууу… моя хищная кошечка!
Но я чувствовал, что у Марии идёт внутренняя борьба противоречивых эмоций, и нужно дать им выход, найти громоотвод… и я даже знаю какой!
— Мария, а как ты относишься к детям? — мой вопрос поставил её в тупик, а затем её кожа приняла тот же цвет, что и волосы Конеко. Она отвела свой мечтательный взгляд в сторону, вжавшись щекой в моё плечо.
— Хорошо… — еле слышно прозвучал её ответ мне.
— Прекрасно, значит ты станешь прекрасной мамой малышки Фесалии, — ну вот, этого я и добивался!
Я всё ещё держал их в своих объятьях, и если Конеко было пофиг на каких-то там котят хозяина и хозяйки, то у Марии взыграло чувство собственничества, которому и без того пришлось когда-то потесниться и допустить в мой ближний круг своего фамильяра, а тут выясняется, что у меня уже есть ребёнок!!! И пусть к самому дитю негатива не было, а вот к его матери у Марии возникло очень много вопросов!
И упершись мне в грудь своими ручками, Мария не хуже Конеко, когда та разъярена, прошипела:
— И кто её мама???
— Мы с ней не знакомы, — Ответил я ей чистую правду, ведь видел я её только в воспоминаниях Дордша.
— Постой. Так это что, не твой ребёнок?! — она словно воздушный шарик, из которой выпустили воздух, потеряла весь свой запал и теперь растерянно вглядывалась в мои глаза, ища в них правду.
— Почему же, мой! Я дал обещание её отцу воспитать из неё достойную леди, — ну вот, весь негатив из неё улетучился. И пусть он мне и ранее особо ничем не грозил, но зачем допускать то, чтоб моя дорогая и нежно любимая девочка являлась его сосудом. Не это ли обязанность мужчины? Оберегать своих женщин от них же самих! Вплоть от их собственных закидонов и эмоциональной нестабильности. А моя правая рука тем временем не удержалась и запустила свою пятерню в короткую прическу Конеко, на что она стала урчать, словно небольшой заведённый моторчик!
— А где она? — теперь уже стараясь скрыть стыд и неловкость за свою ревность, спросила Мария, Конеко же было пофиг, у неё почесушки!!!
Разомкнув объятья, я выпустил Марию, Конеко же даже не думала отрываться от меня и выпускать из пальчиков и проступивших на них коготков мой камзол, я призвал в ладонь кулон-артефакт, где в стазисе и уменьшенном виде находилась малышка.
— Вот, — и стоило в моей ладони появиться Фесалии, я отменил чары, и теперь на ней находилась люлька, состоящая из половинки огромного, как может показаться, жёлудя, в котором стала ворочаться и пробуждаться дитё. А как только с неё спала наведённая дрёма, она распахнула свои любопытные красные глазёнки и стала осматриваться!
— Ой, она такая милая!!! — восторженно воскликнула Мария и, тут же вынув Фесу из её люльки, взяв на ручки, прижала к своей объемной груди. Ну а малышка не будь дурочкой, ощутив знакомую упругость, попыталась освободить её от преграждающий от обеда ткани, на что Мария залилась смехом.
— Её нужно срочно покормить! Когда ты это делал последний раз? — уже стала начальственным тоном допрашивать меня Мария, и только сейчас Конеко вернулась к нам в реальность, отлипнув от меня, и стала с любопытством и умилением рассматривать мою подопечную.
— Никогда, — ответил ей чистую правду. Она вообще не ела больше ста тысяч лет, и опережая вопрос Марии, пояснил, — она находилась в артефакте под чарами стазиса. Да, я в курсе, что это должно быть невозможно, но артефакт был божественного авторства и оттого плевать он хотел, что в нашем мире магическая наука ещё не добралась до возможности заключать в стазис живые души.
Мне самому было очень любопытно разобраться в устройстве божественного артефакта, вышедшего на свет из-под руки Светлоликой, как называют главу светлого пантеона лесных эльфов, чьё истинное имя было скрыто и известно лишь её прозвище. Что говорит мне о том, что магия имён была очень сильна в их магической школе,
