Если учесть возможности систем наблюдения, которые не должны сильно уступать “Ласточке” и базы данных, что тут явно должны иметься, я тоже не понимаю. Но перед тем, как ломать голову над этой загадкой, стоит разобраться с другой.

— Где находятся остальные члены команды? Ты можешь показать их? И по пути рассказать, что это за Союз такой, из которого вы прилетели.

Чуть покачивается из стороны в сторону. Забрасывает винтовку на крепления за своей спиной.

— Если не возражаете, я останусь в экзоскелете. Мышцы уже начинают сдавать — передвигаться без него будет проблематично.

Кивнув ему, слышу голос советника.

- Я ждал, пока ты включишь мозги. Но похоже придётся врубить визор самому. В отличие от всего остального, он ещё работает.

Мир вокруг окрашивается в разноцветные тона. Опустив пулемёт, шагаю вперёд, вертя головой по сторонам. Если верить увиденному, то человеку передо мной и правда плохо. А рядом нет никого из членов экипажа. Плюс, фиксирую массу энергетических каналов, проходящих под панелями обшивки.

- Они используют энфис не совсем так, как мы. Не знаю, как это работает, но технологии однозначно отличаются.

Вот и первое подтверждение того, что эти парни действительно явились сюда издалека.

Топаю дальше, следуя за Найлом, а тот поворачивает голову, бросив на меня взгляд.

— Если это не Союз, то где мы?

Пару секунд размышляю, стоит ли ему объяснять полный расклад. Быстро решаю, что оптимально ограничиться общими фразами.

— Территория исследовательского сектора. Поверь, мне тоже интересно, как ваш корабль смог сюда попасть.

Молча проходим несколько десятков метров, добравшись до широкого коридора, который ведёт вглубь корабля. Впереди Лоран, за ним я, с пулемётом наготове. Замыкает вооружённая Эста.

— Ты действительно не в курсе, что такое Союз?

Сам собой вырывается вздох.

— Да. Я не знаю, что такое "Союз" и не понимаю, как ваш корабль оказался в этом сегменте космоса. Если ты хочешь, чтобы мы попробовали вам помочь, лучше разложить всё по полочкам.

Судя по тому, как дёргается офицер, чья рука едва не тянется к оружию, мой тон ему однозначно не нравится. Но и выбора у этого мужика нет. Судя по всему, остатки их команды медленно умирают. Без внешней поддержки, они благополучно загнутся. Это не говоря о том, что я прикончу его первым, как только тот схватится за ствол.

Пройдя ещё несколько метров, начинает говорить.

— Союз — объединение десятков тысяч планет. Великая общность человечества, ведущая экспансию во все уголки галактики.

Звучит эпично. Но в принципе, этими фразами можно обозначить любое крупное государство, которое занимается освоением новых планет. Пожалуй, самое интересное в данном ответе — слово "человечество".

Раздумываю, как лучше всего прояснить этот момент, как наш проводник сворачивает в боковой коридор. Машинально ускоряюсь, чтобы выйти на линию огня. Когда перед глазами снова оказывается спина офицера, внутри голову звучит голос советника.

- Тут нет симбиота. Вообще никакого. Они используют обычные компьютеры.

На мой взгляд, здесь как раз нет ничего удивительного.

— Если не учитывать корабли Кадзи, все остальные тоже управляются компьютерами.

- Неверно. Там есть простенький энергоконструкт, который стыкуется с движками. Иначе их не запустить. А тут даже намёка на него нет.

Забавно. Возможно технология перемещения в пространстве у этого судна и правда иная.

Ещё один поворот. Проходим через большое помещение, заполненной столами. Второе — на этот раз с оранжереями зелени. Снова шагаем по коридору. В какой-то момент, Найл останавливается.

— Наш медицинский модуль. Мы перебросили все свободные ресурсы в один, чтобы он мог справиться с задачей.

Фраза вроде выглядит безобидно. Но учитывая его рассказ, за ней может скрываться всякое. Например, смертный приговор для членов экипажа, которые не получили доступа к этому конкретному модулю. Это бы хорошо объяснило конфликт с применением оружия.

Вырубив внешние динамики, отдаю команду.

— Эста, ты снаружи. Наблюдение и прикрытие. Внутрь без приказа не соваться.

Услышав подтверждение от девушки, возвращаю динамики в рабочее состояние и шагаю вперёд.

— Показывай.

Тот молча жмёт на большую кнопку сбоку от двери и скрывается в распахнувшемся проёме. Двигаюсь следом. Вот и обещанный модуль. Капсулы похожи на наши — металлическое основание и прозрачный материал сверху. Но в данном случае, внутри нет жидкости. Только многочисленные провода, опутывающие тела и туманная дымка, через которую сложно разобрать мелкие детали.

— Мы хотели запустить процесс непрерывной регенерации клеток, но полностью справиться с задачей не вышло. Получается лишь отсрочить момент гибели. По крайней мере до того момента, как расходники полностью закончатся.

Мрачный тон голоса снова возвращает к мысли о мятеже. Впрочем, сейчас это меня мало волнует. Более важный момент — понять, откуда прилетел этот корабль и как они сюда угодили.

- Если вопрос в клетках, то думаю мы сможем поставить их на ноги. Медотсек "Ласточки" способен запустить процесс регенерации.

Выдохнув, поворачиваю голову к Найлу.

— Перед тем, как мы попробуем обеспечить помощь, мне нужно знать всё о вашем корабле.

Молчит, прислонившись к стене. Оторвавшись от неё, шагает к ближайшей капсуле и тычет в неё пальцем.

— Старший помощник Джайр Реган. В данный момент он командует кораблём и боюсь без его прямого указания, я не могу раскрыть абсолютно все детали.

Медленно качаю головой.

— Сейчас ты единственный офицер, который стоит на ногах. Извини, но именно тебе придётся решать судьбу всего экипажа и информации.

Какое-то время колеблется. Наконец кивает.

— Хорошо. Я могу показать вам бортовой журнал — там всё есть. Но не думаю, что это будет интересно.

Как только заканчивает, слышу советника.

- Я бы лучше взглянул на их двигатели. И послушал про червоточину, через которую они прошли.

Резонно. Но боюсь, Лоран испытает некоторый шок, поняв, что мы используем для полётов технологию совсем иного принципа. С учётом расшатанной психики, это может вылиться во что угодно — мужик и так чуть не схватился за оружие, когда я решил немного надавить.

Поэтому, пока мы просто перемещаемся на мостик, где офицер запускает компьютер и открыв бортовой журнал, тяжело опускается в массивное кресло.

Первые записи — фиксация смертей членов экипажа и бедственного положения корабля. Осунувшийся мужчина с бледной кожей, зачитывает имена мёртвых членов команды, после чего бесстрастно излагает обстоятельства сбоя. Прослушав запись, отматываю назад, чтобы прослушать один участок ещё раз.