— Не зря каждый человек рождается с определенным атрибутом, — подметил Сомов и благодарственно кивнул слуге, открывающему дверь на трап, — я вот с самого детства воду люблю. Помню, как в первый раз увидел море еще ребенком. Чуть челюсть не отвисла от восторга.

— На вашу радость, в столице с этим проблем нет, — кивнул я, выбравшись из самолета вслед за широкоплечим внуком Богатыря.

Сквозь капли дождя внизу отчетливо виднелось два отдельных кортежа из шести черных внедорожников с гербами рода Сомовых.

В отличие от Соколовых, род Ивана давно и плотно связан со столицей сырьевым бизнесом и имеет собственное поместье под Санкт-Петербургом, коммерческие объекты, автопарк и широкий штат слуг и охранников.

— Не буду скрывать, Артемий Сергеевич, вид на финский залив завораживает, жаль только полюбоваться им в последнее время доводится нечасто. Царский лицей и дела рода отнимают все мое время, — с небольшой грустью в голосе сказал Сомов и протянул руку, — приятно было с вами повидаться.

— Взаимно, Иван Кириллович. Примите мою личную благодарность вашему роду за обеспечение столь комфортного перелета, — ответил я на рукопожатие и повернул голову в сторону фотографов, чтобы улыбнуться на камеру.

Несколько десятков репортеров ненавязчиво держались поодаль и снимали каждый наш шаг. Уже к обеду наш с Сомовым совместный прилет станет достоянием общественности. Хотя, заинтересованные лица, разумеется, узнали об этом гораздо раньше.

— Но нам еще рано прощаться, Иван Кириллович, я ведь еду с вами, — спокойно добавил я, убрав руку в карман.

— Разве? — удивленно хлопнул глазами Иван Сомов и кивнул на стоящий отдельно кортеж из трех автомобилей, в которые грузили десятки чемоданов с гербами Соколовых, — это ведь ваш багаж Артемий Сергеевич?

— Надо полагать, мой, — кивнул я.

— Тогда я не понимаю, — все еще недоумевал Сомов.

Удобно что отец договаривался в последний момент и напрямую с главой рода. Все нюансы обговорить было невозможно и ради небольшого пустяка Иван Сомов точно не будет звонить деду и уточнять детали соглашения.

Не солидно для золотого мальчика, участвующего в управлении столичными делами рода.

— Новый протокол безопасности, вам прекрасно известно, Иван Кириллович, как к Соколовым относятся в столице, — пояснил я спокойным тоном и, не дожидаясь разрешения, нырнул внутрь его внедорожника.

Лица его дружинников выглядели примерно также растерянно как у Сомова и мне никто не помешал. Приказа не было, а я все-таки княжич родственной семьи.

Сам золотой мальчик Тобольска спорить особо не стал и послушно сел рядом. Любопытно что настолько неконфликтный и мягкий человек является сильнейшим одаренным в своем поколении.

— Позвольте узнать, протокол согласован? — спросил Иван Сомов, неуверенно покосившись на телефон.

— Разумеется, — даже не соврал я и демонстративно поправил подаренный китель разведчика.

Последними словами князя Соколова на аудиенции были: «Артем, в столице ты сам отвечаешь за свою безопасность». А значит любой придуманный мной протокол априори согласован с отцом.

Позволить себе усомниться в моих словах сейчас, это тоже самое что обозвать весь род Соколовых лжецами. Добряк Сомов на это не пойдет, хотя ситуация ему явно не нравится.

— Ладно, — неохотно согласился Сомов, — но вы ведь понимаете, Артемий Сергеевич...

— Можно просто Артем, — аккуратно перебил я, — предлагаю перейти на «ты». Семья как никак.

— Хорошо... Артем, ты ведь понимаешь, что нам в разные стороны? Разведывательное училище на северной окраине столицы, а мой лицей в Царском селе на юге.

— Не переживай ты так, Иван. Протоколы безопасности составляют умные люди, все схвачено, — улыбнулся я и кивнул водителю трогаться.

Тот, разумеется, меня полностью проигнорировал.

Сомов подвис, анализируя ситуацию со всех сторон и нервно покручивал телефон в руке.

— Гена, поехали, — наконец, неохотно согласился Иван, продолжая поглядывать то на меня, то на своих людей, которые так старательно грузили чемоданы.

Водитель оперативно передал приказ по рации остальным машинам и кортеж медленно тронулся.

— Иван Кириллович, что теперь делать второму кортежу? — уточнил Гена, который был вроде как главным среди местной службы безопасности Сомовых.

— Пусть следуют изначальному маршруту, — ответил я, но опять встретил игнор.

— Выполняй, — обреченно скомандовал Сомов и опустил звуконепроницаемую перегородку.

— Вынужден напомнить, Артем, род Сомовых обещал тебе только перелет и сопровождение.

— Не смею просить о большем, — уверил я.

— Уже попросил, — едва сохраняя хладнокровие подметил Сомов, — когда твой багаж привезут к училищу, куда моим людям его разгружать? Тебе уже выделили номер?

— Лучше, — повел я рукой, — мне выделили телохранителя.

— Телохранителя? — недоуменно переспросил Сомов.

— Ну да, — кивнул я, — она прилетела ночью и наверняка уже успела выбить мне самый безопасный номер. С охраняемыми входами, без окон и с крепкими замками.

— В тюремной камере что ли? — предположил Сомов.

— А там такие есть? — удивился я.

— Да, целый блок под землей.

— Тогда наверняка там, она талантливая, — убежденно кивнул я, — в общем, за багаж точно можешь не переживать, моя телохранительница его с радостью встретит.

— Хорошо, когда есть такие исполнительные слуги.

— Не то слово, — согласился я, — слушай, а у твоих людей есть страховка?

— Какая еще страховка? — напрягся Иван.

— Ну там от увечий или травм, — задумался я, — чемоданы ведь тяжелые. Вдруг поранятся.

— Там элитные бойцы рода, — хмыкнул Сомов, — уж как-нибудь справятся с багажом.

— Как знаешь, — пожал я плечами и перевел взгляд в окно.

Даже сквозь моросящий дождь местные необычные здания радовали глаз. Сохранившаяся в Санкт-Петербурге архитектура совершенно отличалась от Омской современной простоты или однотипных монолитных высоток на планетах Веера.

В моем родном мире, который тысячелетия назад погряз в бесконечной войне людей и Эфириалов, в зданиях ценилась только прочность. Там давно забыли, что такое искусство и красота.

— Артем, — спустя десять минут поездки сухо заговорил Сомов, — зачем ты на самом деле поехал со мной?

— Потому что нам по пути, — честно ответил я.

По изменившемуся минуту назад дыханию и сердцебиению Ивана я понял, что он наконец взял себя в руки, сопоставил в тишине факты обо мне с тем, что происходит, и сделал правильные выводы.

Правильные, потому что на смену недоумению пришла закономерная злость, которую Сомов пока еще тактично