— Спасибо и на том, что не молнии в филейную часть, — добавил вдруг Кевин веселым тоном.

Все со страхом посмотрели на него.

Глава 4. Творчески ориентированная личность и потайной вход

Маша Антонова

Казнь вампиров отменилась. Добрая я и пушистая.

На следующий день, как только встала и осознала, что прошедшие дни — не сон, а явь, и я, правда, в другом мире с говорящим котом и без сестры, подвезли мое изобретение.

Ну ладно, не мое. Но кто в Аридии про это знает?

— Маша, просто невероятно! — довольно провозгласил Триаль, вертя в руках очки. — Теперь  ничто не помешает мне участвовать в дневных сессиях совета.

— А я смогу выезжать в банк или патентное бюро, — вторил ему де Руаль.

Наблюдая за приподнятым настроением моих вампиров,  воздела руки к потолку. Это чудесно, что мне не надо больше ходить в  данные заведения. Мы быстро набросали формат доверенности с полномочиями. Пусть Жофре высасывает эмоции из  несчастных, которые там находятся. Государство не высосало, так этот эмпат добьет.

День начинался замечательно. Теперь семейство де Цепеш сможет выезжать в город днем, а работники закончили с выравниванием стен, и все мы ждали, когда высохнет шпаклевка. Ребята показывали превосходный результат: один день, и все комнаты, требующие ремонта на первом этаже, были обработаны. Глядишь, мы работы за месяц закончим.

Так что я и близнецы в праздном безделии носились по коридорам, играя в прятки с догонялками.

Что за мир? Тридцатилетние дети здесь грызут гранит науки, перевоплощаются в летучих мышей, а простейших игр, таких, как войнушка, например, они не знают.

В один момент нашу идиллию нарушил он. Тот, кого я прозвала про себя одиноким рейнджером — уж слишком он напоминал персонажа из фильма.

Эйден де Рибер — страшный, то есть старший брат Кевина, а еще главный дознаватель  Дримгейта. И кто его впустил?  Наше умертвие Клод? Надо будет спуститься и пересчитать все косточки этому скелету.

— Добрый день, Мари, — приветствовал меня оборотень и попытался подойти ко мне с каким-то конвертом.

Тут же вокруг него закружили Форд и Норт с требованием поучаствовать в салках, и  этот качок сдался под натиском неугомонных мальчишек.

— О дети, — вдруг вышел к нам Триаль и одухотворенно начал говорить, наблюдая за мучениями Эйдена, — сначала заводишь их, а потом отсылаешь куда подальше.

Я хмыкнула. В чем-то я понимала несчастного отца. А если уж взросление у вампиров растягивается почти на пятьдесят лет, то даже поддерживала.

— Мари, — наконец смог приблизиться ко мне дознаватель, — не знаю, что вы натворили, но вас завтра вызывает городской совет.

— Это еще зачем? — возмутился де Цепеш. — Мари под моим надзором. Почему я не в курсе, если я в совете?

Оборотень устало вздохнул.

— Как бы там ни было, девушке следует предстать перед главами. Могу я поинтересоваться, чем вы могли их разозлить? — пытливым взглядом изучал меня де Рибер.

— Понятия не имею, — ответила я.

Ну вот правда. Неужели де Дюпон обиделся на отказ? Но разве из-за этого вызывают в суд?

— Я буду жаловаться, — выпустил зубы Триаль, — просто произвол.

— Мое дело доложить, — спокойно заключил дознаватель.

— Я этого просто так не оставлю, — продолжал возмущаться вампир, — сейчас же поеду в совет. Мари, ни о чем не беспокойся. — И умчался от нас в направлении двери.

Мой фамильяр спрыгнул с подоконника, на котором скрывался от внимания детей.

— А что? Все дознаватели ходят по городу и повестки провинившимся вручают? — ехидно заметил он. — Или вам делать нечего?

— Нет конечно, — ответил ему Эйден, — в предыдущую встречу вы меня очень впечатлили и у меня хорошие отношения с графом де Цепешем, я решил прибыть в Ведьмину гору лично.

— Ну-ну, — подозрительный кот хмыкнул. — Слышала, Мари? У тебя тут новый поклонник.

— А старый кто? — удивилась я.

В этот момент Форд, держа в руках явно стыренный у строителей топор, побежал в сторону Эйдена, а за ним с криками быстро перебирал ногами Норт.

Хм, будь я ответственным взрослым, я не разрешила бы детям играть с топором. Хорошо, что я не такая. Отомстите за меня. В конце концов, меня тут под местные колеса судебной системы отдать пытаются.

— Посторонись! — кричал старший близнец, меняя траекторию и двигаясь в сторону открытой двери.

— Вы никак это не остановите? — в каком-то беспомощном порыве спросил меня Эйден.

На язык просились нецензурные слова, но я сдержалась.

— А зачем? Я же им не няня, — ответила вежливо.

— И то, правда, — вдруг согласился со мной дознаватель.

Мы остались наедине, если не считать кота. С другой стороны, он говорящий, трудно не брать его в расчет.

— Расскажите про совет, — попросила я оборотня.

Тот пожал плечами.

— Ничего не бойтесь. Я так понимаю, де Дюпона возмущает наличие уже двух артефакторов в небольшом городке.

— Я не артефактор, — почему-то призналась я.

— Маша, ты нормальная вообще? — транслировал мне кот. — Ему об этом зачем знать?

— Да? — впился в меня глазами Эйден и начал приближаться. — А как так получилось, что Аллен решил с вами сотрудничать?

— Я просто клад, — довольно заключила я. — Идеи, мысли, чертежи — все в моей светлой головке, — указала на свою шевелюру.

— Это я уже понял, — продолжал надвигаться на меня волк, — хотелось бы разобраться, что в вас таится. Чем именно вы так привлекли моего брата?

Кот недовольно заурчал, продолжая мысленно говорить мне, как себя вести не надо.

— Ну вот, спалилась. Всегда знал, что в душе ты нежная и приветливая. Уже и одного из оборотней приголубила.

— Ага, — высказалась я, — практически в точку. С приветом, однозначно.

Кинув взгляд на Эйдена, поняла, что последнюю фразу сказала вслух.

— Ну, — не выдержал он, — говорите! Зачем вам мой брат?!

Я хотела бы взорваться и устроить этому ищейке головомойку в стиле «электризуй волка молниями» — надо же даром учиться пользоваться — но под нами затрещал пол.

— Караул! — завопил пушистый, отпрыгнув в безопасное место и наблюдая, как я и оборотень проваливаемся в подпол.