Шрифт:
Закладка:
– Подождите! – выкрикнула Эми. – Я вас догоню.
– Тебе до ужина нужно кое-что сделать, – покачала головой Мег. – Оставь в покое эту парочку.
– Но я никогда не была у него в гостях, а их дом такой красивый и столько там картин, – расстроилась Эми. – А эти двое все равно ни о чем путевом не говорят. Вечно болтают о всякой чепухе.
Мег похлопала ее по руке.
– Только они понимают, о чем говорят, Эми. Но я уверена, что для них это не чепуха.
– Кораблекрушения, утопшие рукописи, венецианец? – Эми озадаченно уставилась на Мег. – Это разве не чепуха?
Мег заботливо приобняла сестренку за худенькие плечи.
– Он для Джо – Черешневый Король, ты не заметила?
– Я-то заметила, – сказала Эми. – А вот в курсе ли она сама?
Мег ласково ущипнула ее за подбородок.
– Хороший вопрос, мистер Уинкль.
Действительно хороший вопрос.
7. Волшебство
Одно дело – решиться опозорить собственную семью на страницах еще не написанного романа. Совсем другое, как оказалось, в самом деле сделать это.
Сейчас Джо творила в кабинете на верхнем этаже дома Лоренсов; ей было необходимо физически отделиться от членов своей семьи, чтобы суметь превратить их в то, чем они не являлись, но должны были стать – по крайней мере на бумаге.
Лори в это время шатался по дому или, как он сам выражался, помогал ей.
Дело продвигалось медленно – с точки зрения обоих – но Джо была полна решимости довести его до конца.
– Родриго и Роданте! Мне приходится этим заниматься, Лори. Это моя работа.
Лори бросил на нее угрюмый взгляд с дивана, на котором он распластался, накрыв подушкой лицо.
– Не нравится мне это.
– Что я работаю? – Ее глаза округлились.
Из-под подушки донесся стон отчаяния.
– Ты совсем не отдыхаешь. И я с тобой заодно. Что весьма уныло. Жаль, что у меня совсем не получается развлекаться без тебя. Мы же с тобой так хорошо отрывались вместе, Джо!
– Ну так иди и развлекайся, – отозвалась она, тяжело вздохнув. – Отрывайся по полной. Оторвись за нас обоих, мой мальчик. Тебе не обязательно мучиться только потому, что мучаюсь я. Ты ведь не писатель, как любишь мне напоминать.
– Тоже верно. Это я и хотел сказать. – Лори скатился с дивана, подошел к книжному шкафу у противоположной стены и начал переставлять с места на место дедушкины книги, чтобы хоть как-то себя поразвлечь. Будучи по натуре склонным скорее к музыке и искусству, нежели к чтению книг, он любил расставлять корешки по цвету, что ужасно огорчало Джо.
– Ты не понимаешь. У меня никогда не возникало сложностей при написании книг. – Джо поднялась со стула и стала расхаживать по комнате, словно находилась у себя дома, не забывая, однако, о том, что неважно сколько лет они прожили бок о бок с Лоренсами, их дом ей не принадлежал и никогда принадлежать не будет.
– Знаю, – сказал Лори, садясь на свое любимое место – фортепианный стул. Он начал наигрывать красивую мелодию, новое сочинение Чайковского, совсем недавно дошедшее до них с Континента: «Нет, только тот, кто знал». Джо она была знакома лишь потому, что он всегда настаивал сыграть ее, когда пребывал в меланхоличном настроении.
Она присела рядом с ним, почти непроизвольно. Тяжело было не делать этого, когда он музицировал для нее. Его пальцы почти бесшумно порхали по клавишам, извлекая из них сладкую как мед музыку. Успокаивающие, порой, гипнотизирующие звуки.
Джо положила голову ему на плечо. Ей нравилось ощущать движения его рук. Даже сейчас, когда ее мысли были заняты другими, гораздо менее приятными вещами.
– Никогда не случалось такого, чтобы у меня чего-то не получалось. При должном желании.
– Как насчет танцев? – поддразнил он с озорными огоньками в глазах.
– Зависит от того, насколько удобные на мне туфли. И будет ли кто-то за нами наблюдать. – Она подняла голову и попыталась сдержать улыбку, вспомнив описание их встречи в первой книге.
– Скучные светские разговоры? – покосился на нее Лори.
Джо задумалась.
– Смотря насколько скучные.
Его пальцы забегали быстрее.
– Скучные, как женщины в шляпках с перьями? Как церковный пикник? Как мой дед, когда начинает нудить, чтобы я поступал на юридический в Гарвард?
– Но это разные виды скуки, – запротестовала она.
– Для меня нет.
– Ладно, – согласилась Джо. – Некоторые вещи чуть сложнее остальных. Но не писательство. Во всяком случае не для меня. Для меня это должно быть легко, Лори. Возможно, единственная вещь, которая дается легко.
– Согласен. – Он снова сосредоточился на пианино.
Он беззаботно покачивал головой, длинные темные кудри спадали ему на глаза, подобно челки у пони. Джо было знакомо такое выражение его лица – в те моменты, когда он вдруг забывал обо всем вокруг и оставалась только музыка. В те моменты, когда он был далек даже от нее.
«Вот, значит, как оно выглядит со стороны».
Его руки касались клавиш волнообразными движениями, забегали вперед и возвращались назад.
«Создавать что-то».
Джо знала, каково находиться в комнате с другими людьми и при этом чувствовать себя в полном одиночестве. Быть наедине с собой в мире, о существовании которого известно только ей. Радоваться, предвкушая начало, и бояться конца. Испытывать вину и страх за то, что в реальном мире ничто не будет восприниматься так живо и так по-настоящему.
«Страх того, что я живу в другом мире. В воздушном замке из теней и света, в котором до меня никому не достучаться».
Лори вдруг запел, что получалось у него столь же естественно, как и играть.
Нет, только тот, кто знал
Свиданья жажду,
Поймет, как я страдал
И как я стражду!
Гляжу я вдаль, нет сил!
Тускнеет око!
Ах, кто меня любил
И знал, далеко!..
Ах, только тот, кто знал
Свиданья жажду,
Поймет, как я страдал
И как я стражду.
Вся грудь горит! Кто знал
Свиданья жажду,
Поймет, как я страдал
И как я стражду.
Его голос был чист и нежен, в котором, как и всегда, чувствовалась какая-то смутная печаль, но Джо не могла понять почему. Никогда не задавалась этим вопросом, что само по себе было для нее довольно нехарактерно.
«У него свой собственный замок с тенями. Я это слышу».
«Его музыка выдает сердечную муку, – подумалось ей. – Даже мой жизнерадостный Лори страдает».
«Может быть, вся музыка
