А утром Петр Петрович проснулся другим человеком.

Нет, конечно, он не стал прекрасным юношей. И у него, естественно, не выросли золотые ослиные уши. Но в это утро — впервые за много лет — Петр Петрович проснулся в хорошем настроении, с улыбкой на устах. И даже подарил эту улыбку жене Антонине. Чего с ним тоже давненько не случалось.

А еще, едва проснувшись, Петр Петрович с удивлением услышал музыку. Не за окном, не на кухне, а в собственной душе. Он напряженно прислушивался, пытаясь уловить мелодию. То ли это были какие-то современные ритмы, которые крутил до одури его великовозрастный сын — тоже Петр. То ли, наоборот, это был какой-то из классических вальсов, которые Петр Петрович — тогда еще просто Петя — слушал в далекой юности вместе с женой Антониной — тогда еще Тонечкой — в исполнении симфонического оркестра на открытой эстраде в горсаду. То ли это была вообще совсем иная музыка, не слышанная ранее, а рождающаяся именно сейчас и именно в его душе.

На работе в этот день Петр Петрович — тоже впервые за много лет — не юлил перед начальством и не кричал на подчиненных. А всем улыбался и спокойно делал свое дело.

После работы Петр Петрович поехал к маме Татьяне Васильевне, у которой не был уже месяц. И починил водопроводный кран, который обещал ей починить уже год.

А потом он навестил старого друга Илью, которого не видел со студенческих лет. И как нынче говорится, имел с ним беседу. Нелегкую, но облегчившую душу.

А потом он встретился с одной женщиной, Анной, перед которой был давно и крепко виноват. И теперь молил ее о прощении.

Ну и что тут такого необычного, возможно, скажете вы. Все это вполне нормально.

Да?

А то, что в этот день Петр Петрович, уважаемый человек, прогулялся по центральной улице города под дождем босиком!

А то, что он раздавал цветы у выхода из загса всем оформившим законный развод!

А то, что вообще этот день окончился тем, что он привел домой с улицы совершенно незнакомого человека по имени Мухамед Кузьмич и объявил жене Антонине, что этот Мухамед Кузьмич — его друг отныне и навеки и, следовательно, навеки поселится в их доме!

Надо ли говорить, что в этот день Петр Петрович стал предметом многочисленных размышлений и обсуждений, мнений и сомнений целого ряда окружающих его товарищей.

Заволновались друзья: не заболел ли?

Забеспокоилось начальство: не перетрудился ли?

Зашушукались подчиненные: не снимают ли?

И только жена Антонина все объяснила научно ясно и мистически просто: парад планет. И ушла из дому. От греха подальше. К маме.

Ну, и конечно, жена Антонина, как и все наши мудрые жены, оказалась права. На другое утро Петр Петрович проснулся в своем обычном состоянии духа и тела. Только после вчерашнего побаливала голова. Но к этому ему тоже было не привыкать.

А дальше все пошло как надо. Он выпроводил из дому «навечного друга» Мухамеда Кузьмича. Вернул в дом жену Антонину. Отправился на работу, пронюхал и учел настроение начальства, отругал задним числом и впрок подчиненных.

В общем, все вернулось на круги своя — парад планет закончился. День был как день. И вечер как вечер. У телевизора.

Большой ученый успокоительным голосом сообщал, что завтра намечается солнечное затмение, что явление это вполне научное и абсолютно естественное, а все антинаучные слухи о сверхъестественных изменениях, якобы ожидающихся по случаю солнечного затмения в жизни отдельных граждан или даже всего человечества, — это чистейший вымысел и обывательский бред.

Ученый говорил, убеждал, заверял, что завтра все будет так же, как всегда. Спокойно и нормально.

Ученый говорил. А его убаюкивающий голос заглушался пробуждающимися в душе Петра Петровича первыми знакомыми аккордами той самой незнакомой музыки. И скучное лицо Петра Петровича оживлялось, странно расцветало, озарялось таинственным светом загадочной улыбки ожидания…

1986

Горько!

С каждым днем мы становимся старше. С каждым годом мы просто стареем. А вот брак — он с каждым годом, с каждым днем, наоборот, молодеет. Да, все более и более молодые, даже уже совсем юные, вступают в законный брак. Позабыв про всякие там «встать на ноги», «стать самостоятельными», «обрести положение»… Об этом твердят ученые и неученые, шумят социологи и психологи, кричат родители и соседи. Они себе твердят, шумят и кричат, а молодые и юные отвечают им просто: «А если это любовь?»

Вот и у Вити с Катей нынче торжественное бракосочетание, веселая свадьба. Конечно, свадьба безалкогольная. Не потому, что отцы — трезвенники, а потому, что дети по возрасту еще не имеют права на крепкие напитки.

Вообще эти возрастные недоразумения начались еще в загсе. Витю и Катю остановили на пороге, сообщив, что дети до шестнадцати в брак не допускаются. Но Витя гордо достал из широких штанин документ о совершеннолетии. И регистраторша, всхлипнув, поздравила молодых.

Ну что ж, наши молодые действительно молоды. Но это только внешне. А внутренне они вполне зрелые люди. Катя недавно решительно бросила играть в куклы. И Витя бесповоротно забросил рогатку и фантики. Да, они не только взрослые, но и уже вполне самостоятельные люди: Витя, например, категорически отказался носить вещи своего отца. Они ему малы.

Родители молодых встречают гостей. Оба папы и обе мамы вне себя! От радости. Гости приносят им свои искренние глубокие поздравления.

— Ну как вы? — спрашивают гости у мам.

— Мы счастливы! — хором отвечают мамы.

И тихо плачут.

— А вы как? — интересуются гости у пап.

— Мы в восторге! — отвечают хором папы.

И нервно смеются.

Стол ломится от еды и напитков. Минеральные воды, фруктовые соки, молочные коктейли — для молодых, валерьянка — для их бабушек.

— Как я рада, — шепчет бабушка Кати, — что наконец-то не я, а Витя станет будить Катеньку на завтрак!

— Как хорошо, — шепчет бабушка Вити, — что теперь уже не я, а Катя будет напоминать Витеньке чистить зубки!

Бабушки полны безутешного счастья.

А пытливые дедушки все донимают молодых вопросами.

— Ну, ребятки, ну, скажите, только честно, вот эта прекрасная мысль пожениться в ваши годы — она что, случайно пришла вам в голову?

— Во-первых, — застенчиво отвечает Витя, — совсем не в голову…

— А во-вторых, — перебивает Катя, — совсем не случайно. Я еще в пятом классе задумалась: а не засиделась ли я в невестах?

Свадьба в самом разгаре. Гости взволнованы. Молодые